450 лет назад, 26 января 1564, состоялась битва на реке Улле. Это была вторая, после Орши, значительная победа войска Великого Княжества Литовского (ВКЛ) в борьбе с Москвой в XVI веке. Пишет историк Андрей Янушкевич.
Войско ВКЛ второй половины XVI в. Графика Юлиуша Косака.
Напомним, как развивались события. В самом разгаре была Ливонская война.
Начиная с 1562 года, после окончания перемирия, начались военные действия по всей линии границы между ВКЛ и Московским государством. 15 февраля 1563 г. после масштабной осады Москве сдался Полоцк. Захват значительной территории Великого Княжества Литовского сразу изменил баланс сил в войне в пользу Москвы.
Литвины вынуждены были пойти на позорные переговоры, чтобы остановить экспансию и как следует подготовиться к отпору неприятеля.
В декабре 1563 г. — январе 1564 г. в Москве находилось литовское посольство во главе с Юрием Ходкевичам. Договориться, однако, о перемирии на приемлемых условиях ему не удалось.
Москва, окрыленная успехом под Полоцком, не хотела идти на уступки, угрожая новым ударом по белорусским землям ВКЛ.
И действительно, параллельно с дипломатическими переговорами московское войско готовилось к новой военной кампании. В Смоленске собирали огромное войско во главе с Василием Серебряным. Другая группировка войск должна была выйти из Полоцка. Ее возглавлял новоназначенный полоцкий воевода Петр Шуйский и насчитывала она, по недавно опубликованным подсчетам российского исследователя В. Пенского, около пяти тысяч человек.
Для ВКЛ наступил «момент истины».
Если потерю Полоцка можно было списать на внезапность нападения и неподготовленность к нему в зимнее время, то повторение подобных событий через год означало бы элементарную неспособность государства защитить свои земли под мощным напором противника.
Поэтому литвины готовились как могли к любому повороту событий.
В Лукомле стояло малочисленное войско под командованием гетманов Николая Радзивилла Рыжего и Григория Ходкевича. Оно состояло из нескольких рот наемных солдат и малобоеспособного ополчения, не привыкшего к боевым действиям в зимних условиях. Гетманы могли рассчитывать лишь на тысячи полторы боеспособных солдат.
Исправно сработала разведка, сообщив, что неподалеку находится московское войско. Гетманы выдвинулись и в Чашниках получили сообщение о том, что роты во главе с Григорием Баком и Баркулабом Корсаком вступили в бой с московским авангардом. Основное же московское войско оставалось неподалеку.
Дошедшие источники противоречивы в оценке боеготовности московского войска.
Ответ на этот вопрос является важнейшим для понимания хода и характера битвы. Было ли московское войско подготовлено к битве, насколько неожиданным для него оказалось нападение войска ВКЛ?
Согласно источникам, битва произошла поздно вечером. Литвины напали на московский лагерь. Московиты были безоружны и не успели подгоовиться к бою:
«Царовы ж ваяводы не толькі даспехі (не) паспелі на сябе ўскласці, але і ў палкі стаць не паспелі». Летопись обвиняет военных в недобросовестном исполнении обязанностей: «…ішлі не па гаспадарскім загадзе, не старожка і не ў палках (не ў баявым страі), і даспехі свае і зброю везлі ў санях». Хронист Александр Гваньини свидетельствует, что «на Москву ударили, которая была неосторожная и не смогла подготовиться к обороне, а наши, не давая им опомниться, без отдыха рубили любого, кто попадался под руку».
Таким образом, удар литвинов оказался для московитов полной неожиданностью; московиты не успели прийти в себя и оказать сопротивление.
Переломным моментом битвы стал побег с поля боя раненого командира московского войска, выдающегося военачальника Шуйского. Его зарубил не то шляхтич Каспар Швейковский, не то какой-то полоцкий крестьянин топором — источники говорят по-разному.
После этого началась всеобщая паника. Войска ВКЛ преследовали врага целых пять миль. Много московитов утонуло в реках, многих зарубили крестьяне из близлежащих деревень.
В битве погиб или был взят в плен почти весь командный состав московского войска — 150 человек, в основном воеводы, тысяцкие, сотники.
Неименитым «детям боярским» удалось бежать под покровом темноты. Однако в этом и заключался главный эффект — гибель главнокомандующего произвела большое впечатление на Ивана Грозного. Пленение военной верхушки стало важным аргументом в ходе дальнейших переговоров с Москвой.
ВКЛ воспользовалось победой под Уллой в пропагандистских целях. Акцентировалось внимание прежде всего на том, что литвины справились с московитами своими силами, без помощи поляков.
Королевский двор в Польше, а вслед за ним и широкие международные круги узнали о битве прежде всего из знаменитого «письма Радзивилла». Радзивилл представил битву как открытый, честный бой, желая добиться максимального воздействия на читателя. Это письмо вскоре, усилиями Николая Христофора Радзивилла Сиротки, было напечатано в Германии. Весть об Улльской победе разнеслась по всей Европе.
В это время в Варшаве на коронном сейме шли переговоры о заключении унии между Короной и Княжеством. Одной из причин начала переговоров об Унии было ухудшение военно-стратегического положения ВКЛ после утраты Полоцка. Разгром московитов под Уллой все изменял и предоставлял литвинам так необходимую им инициативу в войне. Канцлер ВКЛ и виленский воевода Николай Радзивилл Черный свернул переговоры, сославшись на важные дела в ВКЛ. Заключение Унии было отложено.
Спустя несколько десятилетий автор «Хроники Литовской и Жемойтской», говоря о битве под Уллой 1564 года, подытожил: «И с тех пор сидел москаль тихо…».
***
Инфлянтская (Ливонская) война (1558—1583) между Московским государством, с одной стороны, и Ливонским орденом, Великим Княжеством Литовским (затем Речью Посполитой), Швецией за контроль над Ливонией. Для Московии это была война за выход к Балтике. В ходе войны сильно пострадали восточные белорусские земли. Московское войско взяло Полоцк и удерживало его 16 лет. Ослабленное войной ВКЛ вынуждено было подписать Люблинскую унию с Польшей. Война завершилась Ям-Запольским миром. Полоцк, Велиж и Ливония вернулись в состав ВКЛ.
Гибель Шуйского. Польский хронист Матей Стрыйковский в поэме, посвященной битве на Улле, описал гибель Петра Шуйского. Славный воевода, автор побед над казанскими татарами и над шведами в Ливонии, спасаясь, попросил крестьянина отвезти его в Полоцк. Однако крестьянин, позарившись на цепь на шее Шуйского, убил воеводу топором. Когда об этом стало известно Радзивилу, пишет Стрыйковский, князь заплакал от стыда, приказал достойно похоронить Шуйского, а крестьянину как мародеру отсечь голову.
***
Андрей Янушкевич — историк, кандидат исторических наук. Автор книги «Великое Княжество Литовское и Ливонская война 1558—1570 гг.»
