В МИД России приняли к сведению официальные извинения телеканала CNN, которые его руководители передали лично во время встречи с послом РФ в США Сергеем Кисляком, прошедшей на днях в российской дипмиссии в Вашингтоне.
Об этом сообщает уполномоченный МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов на сайте российского внешнеполитического ведомства.
По информации Долгова, представители CNN заявили, что выражают искренние сожаления по поводу случившегося, а в отношении размещения материалов, которые оскорбили память погибших в войне с нацизмом, проводится «внутреннее расследование».
«Допускаем, что автор скандального «рейтинга памятников» плохо знаком с историей, а те, кто давал согласие на его публикацию, не имели «злого умысла», как нас теперь пытаются убедить. Но нужно отдавать себе отчет, что подобные безответственные действия нанесли серьезный удар по репутации CNN, привели к дальнейшему снижению рейтинга этого телеканала в России. Будем и дальше решительно пресекать попытки фальсификации истории, унижения ключевой роли Советского Союза в достижении победы во Второй мировой войне», — сказал российский дипломат.
Напомним, 23 января на сайте телеканала CNN был опубликован список одиннадцати «самых уродливых памятников». Монумент «Мужество» комплекса «Брестская крепость» в списке значится под номером вторым.
«Наша Нива» взяла комментарий относительно нашумевшего скандала у известного архитектора Ирины Лавровской, которая участвовала в создании мемориала в Брестской Крепости.
Ирина Лавровская — идеальный эксперт для того, чтобы оценить с разных сторон дискуссию вокруг монумента «Мужество» в Брестской крепости. Она сама архитектор и исследователь архитектуры — доктор наук. Как общественный активист, занималась вопросами мемориализации крепости. А студенткой принимала участие в строительстве мемориала.
«Наша Нива»: Правда ли, что ради создания хорошего обзора монумента «Мужество» был разрушен Белый дворец?
Ирина Лавровская: Мемориал начали строить в 1965 г. Тогда отмечалась 20-летие победы в Великой Отечественной войне, были большие дотации, это была всесоюзная стройка. К тому же, в 1966-м в Бресте открыли Брестский инженерно-строительный институт, с сильным профессорским составом и архитектурным факультетом. Некоторые из преподавателей были задействованы в проекте. В строителстве же весь город участвовал, и мы с другими студентами в 1972-м были привлечены к процессу.
Я сама видела, как руины крепости причесывали отбойниками, уменьшали высоту инженерного корпуса и коллегиума. Это была «творческая» работа по созданию руин — отбойным молотком.
А Белый дворец был разобран не тогда, а где-то в 50-х годах. Ходили легенды, что маршал Тимошенко приказал разобрать, потому что он был в аварийном состоянии.
«НН»: Вам монумент «Мужество» нравился?
ИЛ: Нет, мне не нравился. Я, можно сказать, выросла в крепости — мы проводили там много времени в детстве. Мы с родителями ходили туда отмечать 9 Мая. Это были настоящие народные гулянья: расстилали скатерти, приносили еду, пели, ведь фронтовики тогда были еще молодыми людьми. После создания мемориала это перестало быть обычаем, брестчане перестали туда ходить.
Я помню свои чувства, когда родители рассказывали о войне, о крепости. И мне казалось, что трава на территории крепости багровая от крови, остался этот цвет в памяти.
О художественно-образной ценности «Мужества» скажу так, что масштаб задавил все. Пафос и героизм — неудачное сочетание.
«НН»: «Мужество» — произведение в стиле позднесоветского «сурового искусства», кажется?
ИЛ: Здесь впервые был применен такой масштаб скульптуры, способ формовки также использовался впервые. Он называется «переносная опалубка», когда монумент строился — он вырастал на глазах. Кстати, по словам наших преподавателей, создатель «Мужества» Кибальников говорил, что он заведомо увеличил масштаб скульптуры Маяковского в Москве и так же поступил при создании монумента в крепости.
В общем-то, ради чего сегодня оценивать «Мужество»? Говорить надо было тогда, на художественных советах, однако были другие времена: жизнь была перенасыщена пафосом, при этом ветераны оставались без собственных квартир.
Недавно в Бресте установили памятник к 1000-летию города, который оказался калькой с памятника Екатерине II в Одессе, все это не солидно…
Мои родители, да и другие фронтовики, не любили этот мемориал, участвовали в его создании, помогали, но этот пафос монумента был им не нужным, привнесенным.
Брежневская неправда раздражала и злила. Мой отец говорил: «Ветеранов войны осталось мало, но с каждым годом прибавляется тех, кто шел в рядах смерша».
«НН»: Некоторые белорусские интернет-пользователи утверждают, что такие памятники нельзя оценивать как произведения искусства. Что, если за этим стоят муки людей, то и такие памятники не могут быть предметом зубоскальства. Вы дочь офицера, знаете цену ратному подвигу. По вашему мнению, насколько такой подход можно считать правильным?
ИЛ: Каждый имеет право на оценку произведений искусства. Форма, которую выбрал канал CNN, была не лучшая, но выносить скандал на международный уровень не стоило. Самому Кибальникову, кстати, понравилось, когда «Мужество» стало зарастать мхом.
«НН»: Каким в идеале вы видите будущее крепости? Что там должно быть? И что, кстати, слышно об идее восстановления хотя бы части архитектурных жемчужин средневекового Бреста, которые были снесены при строительстве имперской крепости в XIX в.? Пошло ли дело дальше слов?
ИЛ: Начальная фаза — проектное предложение — было сделано. Далее — разработка. Я категорически против того, чтобы это был масштабный проект. Хорошо бы, чтоб подключилась Академия наук. Там столько еще неясных и непонятных моментов. Это огромная территория для археологических исследований, одна Свято-Николаевская церковь чего стоит — там в 1596 году была подписана церковная уния, это место паломничества униатов всего мира.
Территории, где почти тысячелетие простоял город, а позже появилась крепость, нужна новая жизнь. Случай нестандартный— здесь несколько историй, несколько слоев. Брест — это уникальная историческая площадка.
Беседовал Юрий Усков.
