Весной 1930 года отца (ему шел 12-й год) вместе с семьей выслали в Котлас. Но спустя полгода (или чуть больше) детей власти решили вернуть в родные места (отец даже утверждал, что было это сделано по требованию английского Красного Креста).
Кстати, о подобном возвращении рассказывал в своих «Воспоминаниях литературовед» Антон Семенович (1917—2000).
Отец жил у родственников. Окончив семилетку, пошел на учительские курсы, но вскоре был исключен как сын врага народа.
Дальнейшую его судьбу, как оказалось, определили высокие партийные чины. 9 июле 1937 г. Василий Шарангович, отвечая на телеграмму Сталина, написал следующее: «…нами учтено ранее высланных и возвратившихся кулаков и уголовников в Белоруссии 12.800 человек, из этого количества предлагаем расстрелять 3 тыс. человек, как наиболее враждебных и ведущих активную контрреволюционную работу и выслать из пределов Белоруссии 9.800 человек менее активных, но враждебных элементов» (документ из блога Глеба Лободенко).
Отца арестовали 18 июля 1937 г. В разряд «наиболее враждебных» он не попал и был осужден 7 августа 1937 г. на 10 лет. В январе 1944 ему добавили еще 2 года.
Всего на лесозаготовках Коми АССР отбыл 11 лет 2 месяца и 7 дней.
Освобожден 25 сентября 1948 г. «Заработанных» 165 руб. 38 коп. хватило на билет до Слуцка. Привез на родину грамоту («Кто работает сегодня хорошо — завтра должен работать еще лучше») и болезни, от которых и умер в 69 лет.
Реабилитировали отца через два года после смерти. Власти БССР, однако, не сочли нужным сообщить семье о решении прокуратуры Минской области.
