Чем может быть полезен для белорусской экономики чешский опыт борьбы с российким эмбарго — об этом рассуждают чешский и белорусский экономисты.
Людек Нидермайер: Европейский союз решил компенсировать бизнесу убытки от российских санкций не деньгами, а поиском новых рынков
Как будет реформироваться экономика Чехии в связи с российскими санкциями, и чем может быть полезен чешский опыт Беларуси, для которой Россия — главный торговый партнер, рассказал изданию «Завтра твоей страны» известный экономист, депутат Европарламента от Чешской Республики Людек Нидермайер (Luděk Niedermayer).
Людеке Нидэрмайер — бывший вице-губернатор Чешского национального банка. С 2008 года — директор по консалтингу в Чешском филиале консалтинговой и аудиторской компании Deloitte. Участвует в деятельности рабочих групп МВФ и Международного банка реконструкции и развития.
— В вашей авторской колонке в газете Hospodářské noviny вы приводите статистику: прямой экспорт Чехии в Россию составляет 120 миллионов крон. Какие меры планируется предпринять, чтобы компенсировать теперь эти потери?
— Эта цифра была приведена, чтобы продемонстрировать, что она очень мала в масштабах макроэкономики. Конечно, конкретные фирмы и предприятия рассержены тем, что несут убытки.
Главное, на что следует обратить внимание: для России экспорт энергетических ресурсов в Европу — очень существенная часть экономики. Между тем, что касается Европы, экономический обмен с Россией составляет меньше, чем один процент от валового национального продукта. И если дошло в самом деле до так называемой экономической войны, Россия от нее пострадает гораздо больше, чем Европа.
Разумеется, Европейский союз зависит от российских энергоресурсов. По моему мнению, эти экономические отношения должны продолжаться, потому что они взаимовыгодны. Но сегодняшняя ситуация показала, что Европа должна найти такие пути, чтобы не иметь тотальной зависимости от российских нефти и газа.
— Какими путями пойдут предприятия, чья продукция была ориентирована на российский рынок?
— Для малых бизнеса и для частников то, что происходит сейчас в отношениях с Россией, неприятно. Но в обычных торговых отношениях это в принципе нормальная вещь. Ты имеешь контракт, приходит время, его срок истекает, и новый не подписывается.
Конечно, фирмы могут сказать, что это сделал не рынок, а результат волевого решения государства. Они могут обвинять в сегодняшних условиях политические круги Европы и местных политиков.
Я считаю, что как граждане эти предприниматели не могут требовать от властей, чтобы они жертвовали государственной политикой в пользу торговли частников. Особенно с учетом того, что Россия сделала с Украиной.
Существует такая практика, когда государство с помощью банков компенсирует предпринимателям убытки. Но что касается российских санкций для Чехии, это не те цифры, чтобы включались государственные механизмы компенсации.
— После введения продуктовых санкций МИД Чехии отправил агродипломатов в посольства пяти стран, в том числе и в Россию, чтобы те продвигали продукцию чешской промышленности. Как по вашему, принесет ли это плоды?
— Да, но надо иметь в виду, что это долгосрочный проект, и результаты будут не сразу и не скоро. Но если Россия будет продолжать делать то, что делала до последнего времени, то в принципе можно рассматривать вопрос: нужен ли нам такой торговый партнер?
Направляя специалистов в посольства, Европейский союз решил компенсировать бизнесу убытки от российских санкций не деньгами, а обретением новых рынков.
Замечу, что европейские санкции в отношении России не были направлены на то, чтобы пострадали обычные граждане или малый бизнес России. Санкции Европы были направлены на ближайшее окружение власти. Россия же ввела санкции сама против себя. Вопрос в том, будут ли они работать, эффективен ли этот механизм. В первую очередь, я имею в виду, что в Европе очень высоки технологии переработки энергоресурсов, чего в России пока нет.
Я уверен, что Россия — это не только нынешняя власть, и граждане России поймут, что власть, которая провоцирует такие отношения с Европой, не вечна.
Человек, который ходит по улице, не каждый день покупает дорогое французское вино, а тот, который покупает его и привык к сегодняшней комфортной жизни вместе с Европой, может пострадать и задуматься, стоит ли ему финансировать режим и быть при такой власти. Ни одной стороне — ни России, ни Европе — санкции не выгодны, но политическая ситуация не имела другой альтернативы.
— Если вдруг Россия прекратит поставки энергоресурсов в Чехию, что будут делать чешские компании?
— Чехия довольно хорошо к этому подготовлена. Есть возможность из Норвегии получать альтернативный газ. Есть большие запасы газа в самой стране. И в этом смысле экономическая ситуация не будет диктовать нам политические условия.
По мнению Людека Нидэрмайера, ЕС должен инвестировать в общеевропейские трубопроводы, а также в хранилища в разных странах. Десятков миллиардов евро в бюджете ЕС, выделенных на подобные инвестиции, достаточно, и сегодня именно этим проектам нужно отдать предпочтение.
Павел Данейко: Для Беларуси сегодня основной вызов — это создание финансового рынка
Чем чешский опыт может быть полезен Беларуси, для которой Россия является основным торговым партнером с долей экспорта 40%? Что произойдет с нашей экономикой, если представить, что завтра Россия введет санкции против Беларуси?
Административный директор Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Павел Данейко приводит пример Финляндии, которая в 1991-м пережила самую глубокую рецессию за всю свою историю после распада СССР — ее главного торгового партнера.
— Финская экономика в то время почти остановилось, но страна вышла из кризиса, — отмечает Павел Данейко. — Крах Советского Союза дал Финляндии мощный толчок для развития. Они вынуждены были повысить качество менеджмента, выпускать новую продукцию, осваивать новые рынки.
По мнению эксперта, такими адаптивными способностями обладает частный сектор, который готов быстро менять занятость и ассортиментную линейку, быстро переориентироваться на другие рынки
— Безусловно, в данном случае для Беларуси проблема будет состоять в том, что наши государственные компании не в состоянии это сделать. Для них это станет сокрушительным ударом, так как их адаптационные возможности очень низкие, — считает Павел Данейко. — А для частного сектора это был бы хороший шанс переориентироваться на более конкурентные рынки. Этот вызов заставил бы повысить качество бизнеса.
Безусловно, в этих условиях роль государства была бы важна, и она заключалась бы в двух вещах. Во-первых, продвигать продукцию на внешние рынки. Вопрос в формах. Можно пойти путем, который избрало чешское правительство, поддержав производителей на государственном уровне. А, например, в Германии этим занимается Торгово-промышленная палата.
Второе — это возможность доступа к долгим деньгам, которые позволят провести трансформацию. Для нашей страны это пока проблема. В Беларуси нет ни фондового рынка, ни долгосрочного кредитования. К тому же и ставки кредитов крайне высоки.
Как считает собеседник, ключ к финансовой безопасности Беларуси на данном этапе — создание устойчивой финансовой системы с низкой процентной ставкой, системы, которая в состоянии генерировать долгие деньги.
— Это означает, что нужен фондовый рынок. Нужны также финансовые организации, которые накапливают долгие деньги. Нужно скорейшее и эффективное развитие страхового сектора, в котором эти деньги накапливаются. Для Беларуси сегодня основной вызов — это создание финансового рынка, который мог бы обеспечивать в случае кризиса частный сектор долгими деньгами, — подытоживает Павел Данейко.
