Председатель Белорусского ПЕН-Центра Андрей Хаданович поделился впечатлениями от встречи Александра Лукашенко с писателями.
«Я не услышал чего-то информационно нового в выступлении нашего собеседника. Однако я вспоминал прежнее «хождение» литераторов к президенту, кажется, в 1997 году, когда им не давали слова, обрывали. Поэтому я ждал и сегодня такой зубодробительный аттракцион. Но на деле почувствовал желание прислушаться. Никто нас не прерывал, не размазывал по стенке. Не могу сказать, что у меня появился определенный оптимизм, но я и не шел на встречу с иллюзиями своим пятиминутным выступлением изменить государственную политику в области культуры».
Андрей Хаданович говорит, что ему очень быстро дали возможность высказаться. Литератор спросил у главы государства о «черных списках» белорусских писателей, судьбе негосударственных издательств, а прежде всего «Логвинова», а также о работе переводчиков.
«Я не услышал непосредственного ответа, что «да», эти списки есть, или «нет», не существуют. В своем ответе президент переключался на совершенно другой контекст и явления. Например, у него никто не решался спросить о судьбе Николая Статкевича, но собеседник долго объяснял свои мотивы, почему господин Николай остается в тюрьме. То же было со смертной казнью. Вообще же, на мои вопросы президент отвечал почти полтора часа. Было даже немного неловко перед остальными участниками встречи, которые не получили возможности выступить.
Что касается «Логвинова», то Лукашенко поднимал Николая Чергинца и министра информации Лилию Ананич, которые цитировали не самые лучшие образцы Игоревой [Логвинова — «НН»] издательской деятельности».
Хаданович в своем выступлении отметил, что не следует употреблять выражения «антигосударственный союз писателей» и «антигосударственные» творцы, а надо говорить «независимые». После этого глава государства не позволял себе таких слов.
«Имя Светланы Алексиевич задело Александра Лукашенко за живое. Чувствовалась некая обида на госпожу Светлану. Хотя это скорее касалось высказываний Алексиевич в прессе, а не ее произведений. Я тешу себя иллюзиями, что президенту все же интересна противоположная точка зрения. И он устал от одного фимиама со стороны литераторов», — говорит Хаданович.
«Что касается белорусского языка, то Лукашенко применял его меньше, чем русский. Конечно, мы все знаем его ироническую привычку использовать белорусский язык, цитируя оппонентов. Несколько раз этот прием был применен и сегодня. Однако применялся белорусский язык и в гораздо более приятном контексте. Лукашенко сказал, что язык — это национальное сокровище. А лично ему нужно совсем мало времени, чтобы перейти на «богатый и сочный» белорусский язык. И продемонстрировал, что способен говорить по-белорусски без ошибок».
