На сайтах и в сообществах, посвященных суррогатному материнству, хватает объявлений от белорусок, которые готовы помочь бездетной паре завести долгожданного ребенка. Отличаются они только размерами оплаты и условиями, которые ставят девушки: кто-то хочет, чтобы ей купили четырехкомнатную квартиру в Витебске, а кому-то достаточно и 10-15 тысяч долларов.
Регина, 21 лет, Минск. Замужем, имеет маленького ребенка.
«Мы с мужем решили, что если есть такие люди, которые не могут завести ребенка, то почему не помочь им, и не поправить свое материальное положение? Муж не против. Я готова. Мы читали в интернете много по этой теме.
Заработать я планирую по минимуму. Мы смотрели в интернете, там цена обычно начинается от 15 тысяч долларов. Меня бы такая сумма удовлетворила. Даже, если бы у биологических родителей было бы меньше, например, 10 тысяч, то я бы все равно согласилась бы им помочь.
Если получится, деньги пойдут не на что-то конкретное, а так, немножко сюда, немножко туда. Сейчас ремонт делаем, плюс свой маленький ребенок — на него деньги всегда нужны. Ни на квартиру, ни на машину мы не собираем. Нам с мужем, в принципе, хватает того, что мы зарабатываем. Хочется помочь людям. Ну а если это оплачивается, то почему нет?
Хочется, конечно, чтобы биологические родители были из Беларуси, а не россияне или европейцы. Я считаю, что здесь за этим всем лучше следят. Ведь не хочется, чтобы ребенок попал в плохие руки.
Если я все же стану суррогатной матерью, то об этом будем знать только мы с мужем. Говорить никому не собираемся. Если что — скажем, что на какое-то время едем в гости, или отдохнуть. Вариантов много. Тем более, когда я была беременна моим ребенком, то живот был небольшой, даже на работе до 8 месяца ничего не знали. Короче, что-то придумаем. Но, если и кто-то узнает, то это не страшно. Мы уже не маленькие, сами можем решать.
С мамой я обсуждала этот вопрос. Не говорила конкретно, что я собираюсь, а выясняла ее отношение в целом. Так она и не очень поддерживает такое материнство, с одной стороны, а с другой — взрослые люди сами могут решать, как им жить.
Я знаю, что церковь не поддерживает суррогатное материнство. Но я не считаю, что это грех. Я верующая, но не настолько. Я же не выбрасываю ребенка в мусорку, а отдаю людям, которые давно его хотят и ждут».
Ольга (имя изменено), 19 лет, Гродно. Замужем, имеет маленького ребенка.
«Я живу с мужем, отдельно от родителей. Муж все знает, конечно. Решали вместе. Хотим и помочь людям и заработать немножко. В отношении суммы — пока не думали, как и о том, на что деньги пойдут. Посмотрим. У меня же маленький ребёнок, его же тоже надо растить. А я не работаю нигде, я не учусь, ухаживаю за ребенком.
Родителям своим о своем намерении я сказала. Они, в принципе, не против».
Вика, 22 года, Витебск. Не замужем, детей нет.
«Я живу с родителями. О своем намерении стать суррогатной матерью я им не говорила, и не буду. Если что — они не узнают. Уеду на некоторое время, найду район, где они не бывают, или перееду в другой город. Потом матери может и скажу. Но отцу — точно нет. С друзьями я бы тоже некоторое время не виделась. Не сказала им ничего. С работы бы уволилась.
О суррогатном материнстве я читала. Послеродовой депрессии и материнского своего инстинкта не боюсь. Мне кажется, что справлюсь.
Сколько заработаю — не знаю. Но за 5 тысяч долларов я бы не согласилась. Чем больше, тем лучше. Деньги нужны на квартиру. Хочется хотя бы однушку купить».
Наталья (имя изменено), 28 лет, Несвиж. Замужем, есть ребенок.
«Конечно, мы обсуждали такой шаг с мужем. Он был согласен, поддерживал меня. Раньше мы жили с родителями, хотелось иметь собственное жилье. Деньги должны были пойти на дом.
Мы даже вели переговоры с белорусской парой. Озвучивались суммы в 8-10 тысяч долларов. При этом, мы могли бы взять и меньше, если бы были уверены, что биологическая семья — нормальные, хорошие люди. Но выяснилось, что суррогатной матерью я быть уже не могу, потому что мне делали кесарево. Я также была донором яйцеклетки, ездила в московскую клинику. Так там предлагали очень большие деньги, и можно было бы забеременеть, несмотря на то кесарево, но это большой риск для моего здоровья. И я отказалась.
Привыкнуть к ребенку я не боялась. Я сразу настраивала себя, что он будет не мой.
Друзьям и родственникам планировала рассказать. Я не считаю, что суррогатное материнство — это преступление. Мои родители сначала были категорически против, даже когда я шла на донорство яйцеклетки. Но я сделала так, как считала правильным.
Я в Бога верю. Знаю, что церковь не очень поддерживает суррогатное материнство, но почему? Почему, например, мне таким образом не помочь людям? Церковь же должна быть за семью».
