Стареть само по себе тяжело. Стареть в одиночестве — почти невыносимо.
Вот и бегут люди, кто куда может. Кто-то к родственникам, а кто-то — в Войганы (Воложинский район Минской области), в первый в Беларуси частный дом престарелых. Для кого-то это просто место, где обеспечат достойный уход, для кого-то — место, где есть с кем поговорить, а для кого-то — последний шанс на нормальную жизнь.
Войгановский дом-интернат «Семейный причал» работает с августа 2013 года. Размещен он в здании бывшей сельской школы, немного на отшибе. Рядом — лес, поля. Тишина.
«Причал» рассчитан на 45 человек, но сегодня там проживает лишь 26 пациентов. Из них 5 колясочников, но хватает и тех, кто уже в силу возраста передвигается с трудом или вообще прикован к кровати. Половина тех, кто здесь проживает — 12 человек — «социальные», то есть люди, за которыми некому ухаживать.
За проживание здесь нужно платить 6 миллионов. Чаще всего дети получают родительскую пенсию и докладывают свои деньги. «Социальные» отдают 90% пенсии, остаток получают на руки.
«Пока что мы большое число людей принять не можем — им и самим надо адаптироваться, и санитаркам к ним нужно привыкнуть. Как только мы открылись, то завезли пятерых — и почти полтора месяца никого не брали. Привыкали друг к другу и к работе. Да, работать санитаркой не каждый сможет: работа тяжелая и, откровенно говоря, грязная. Многих уже сменили», — рассказывает Елена Валентиновна Дубовик, директор дома-интерната.
Сама Елена Валентиновна (на фото сверху справа) родом из Войган, здесь выросла, даже посещала ту самую школу, в которой впоследствии организовала приют для стариков.
Идея открыть дом-интернат появилась у Дубовик после работы председателем Общества Красного Креста в Молодечно. Вот там она насмотрелась на одиноких людей. А еще у ее матери онкологическое заболевание, Елена Валентиновна сама ухаживает за ней. Одним словом, опыт у нее есть.
Был также опыт работы руководителем — после развода с первым мужем Дубовик вынуждена была зарабатывать деньги самостоятельно и открыла собственную СТО.
Поэтому когда она узнала, что в ее родных Войганах закрывается школа, то поняла — если открывать частный дом-интернат, то здесь и сейчас.
«Прежде чем открылись, само собой, прошли все проверки. Санстанция, пожарные, экология, даже нужно было согласовать меню. Было непросто. Но палки в колеса никто не ставил, — говорит Елена Валентиновна. — Те же проверяющие сами подсказывали, что и как лучше исправить, чтобы не было проблем в будущем».
Дубовик взяла здание в аренду — планирует его выкупить. Сделала ремонт, приобрела мебель и оборудование, подобрала персонал. Открылась. И выяснилось, что без «клиентов» она не останется, ведь, как говорит сама Дубовик, люди опасаются идти в государственные учреждения — считают, что частник лучше все контролирует.
Хотя, признается сама директор, часто у госучреждений бывает и большее финансирование, и лучшее медицинское оборудование. Кстати, и сама она, и ее «постояльцы» называют это место пансионатом. «Общежитие» или «дом престарелых» звучит слишком казенно.
Сам по себе пансионат небольшой. В двухэтажном здании 9 спален, в основном на четверых, но живут в них и по двое, и по трое.
Комнаты просторные, по тридцать метров, аккуратные, но без шика. Четыре кровати, несколько тумб, телевизор на столе — и все, ну разве еще цветы на подоконниках.
Некоторые украшают стены над кроватями фотографиями или просто красивыми рисунками. У одной из женщин у кровати стоит большой черно-белый снимок. На нем — красивая девушка. Но это не дочь и не внучка, а сама она в юности.
В прошлом — красавица и успешная директор крупного предприятия, теперь она лежит в кровати лицом к стене.
К тому же, в каждой комнате на стене икона. Их здесь много. А в комнате для отдыха — что-то наподобие небольшой молельни — на одной из стен висят иконы (и православные, и католические), на столе распятие.
Сюда приходят побыть наедине с Богом или с собой. Старые люди всегда религиозны. Каждую неделю пансионат посещают священники: то православный, то католический.
Особенно гордится Дубовик «комнатой для релаксации» — это большая комната в старом деревянном здании рядом со школой. Старая мебель, кровати, большой деревянный шкаф. В углу стоит прялка, на диване лежит домотканое льняное полотно. Есть даже старые, еще угольные, утюги.
Как в музее, говорит Дубовик, людям нравится. Летом пожилые люди нередко собираются здесь. Как и почти все остальное в пансионате, «комнату релаксации» оборудовали своими силами.
Здесь вообще привыкли жить самостоятельно. Врач даже самостоятельно готовит мазь против пролежней. Говорят, что эта мазь помогает лучше, чем дорогие импортные.
Сотрудники сами выращивают на бывшем школьном дворе овощи: картофель, морковь, свеклу. Сами заготавливают дрова. В прошлом году разбили яблоневый сад.
Все пациенты пансионата своим новым домом довольны.
Особенно те, кому идти больше было некуда. «Социальные» вообще говорят: «Мы здесь живем как в раю». Действительно, прежняя жизнь некоторых из них больше напоминала ад.
«Валерия Валентиновича мы приняли недавно, с неделю назад. Хотя я и говорила, что больше не буду принимать «социальных», но тут уже не выдержала, — говорит Елена Дубовик. — За него знакомые попросили. Он жил на хуторе с братом. Брат умер, Валерий остался один. А у него ноги не действуют. Я когда приехала, то увидела, как он по дому ползает, есть почти нечего…».
О состоянии 65-летнего инвалида даже соцслужбы не знали.
Сам Валерий Валентинович только посмеивается и пожимает плечами: «Мы к ним и не обращались никогда. Пока брат был — помогали друг другу».
Валерий Валентинович сидит в инвалидной коляске перед телевизором. К проблемам с ногами добавляется еще одна: на его левой руке остался лишь один палец.
Хвалится: «Я здесь впервые в жизни попробовал бутерброд с икрой».
Но тем, кто жил в лучших условиях, конечно, родной дом заменить трудно. «Первое время непросто было привыкнуть. Сейчас нормально.
Но иногда Вспомнишь — и домой тянет. Дом есть дом», — говорит 85-летняя Лидия Ивановна.
Она здесь по собственному желанию — полтора года назад дочь с мужем переехали в Германию. Лидия Ивановна ехать с ними отказалась.
«Мне лучше на родине. Да и что там делать? Старому человеку ничего особенно не интересно. Прожил день — и слава богу, — говорит она. — С одной стороны, обидно, конечно, что я здесь. Дома лучше. А с другой — хорошо, что есть такое место. Ведь куда бы я делась?»
К сожалению, с самым молодым пациентом пансионата, 36-летним Кириллом, пообщаться не удалось.
Застеснялся, что живет со стариками и спрятался от журналистов в котельной. Хотя стыдиться нечего — он здесь не от сладкой жизни.
«У него ДЦП, 3-я группа инвалидности, — рассказала Дубовик. — Вырос в детском доме, жилья нет. Пенсия меньше миллиона. Работы нет — в госучреждения, где работают инвалиды, берут только со 2-й группой. Поэтому взяли его мы».
Живут в пансионате и свои легенды.
Одна из бабушек — Мария Ивановна — была ученицей Блаженной Валентины Минской. В пансионате считают, что она обладает определенными сверхвозможностями, сама Дубовик называет ее «провидицей». К ней приходят даже местные деревенские жители, иногда ее просят помолиться или приносят ребенка, чтобы она прочитала над ним молитву. В ее способности верит даже врач, говорит, что Мария Ивановна похожа на Вангу.
А вообще-то, «Семейный причал» напоминает обычное общежитие, только очень тихое, чистое, и вместо студентов — старики.
Но, когда входишь в здание с улицы, в нос ударяет тонкий, почти незаметный, запах — так пахнет старость.
Из этого рая путь только один — в рай настоящий. И дай бог им не торопиться.
«Привыкаешь к ним, — говорит Аркадий, помощник директора. — Они же как дети — у каждого своя судьба, свой характер».
Глаза сильного мужчины неожиданно становятся влажными. Но это от ветра, конечно. Конечно, от него.
* * *
В Беларуси существует 79 домов для престарелых и инвалидов, в том числе: психоневрологических — 46, общего типа — 23. Всего в домах-интернатах общего типа на конец 2013 года проживало 4.470 человек, из них на платной основе — 430 постояльцев, в учреждениях психоневрологического профиля — 11.770 человек.
