Фото Андрея Игнатчика.
В письмах, разосланных в белорусские СМИ, анонимы называли Игоря Щекаревича крестным отцом белорусского волонтерского отряда «Погоня», что воевал в Донбассе. Мы встретились с Игорем в Киеве.
Коррупционные схемы, стажировки, комитет
— Для начала классический вопрос: что слышно?
— Все хорошо. Нахожусь в Киеве. Наша организация — Центр демократии «Новая Европа» начала свою работу. Имеем офис, сотрудников, планы. Главное, что я чувствую себя на своем месте в Украине.
— Тебя тут на днях выбрали членом Общественного совета при комитете Верховной Рады Украины по иностранным делам. Это что такое?
— Это такой консультативно-совещательный орган. В Украине еще в 2010 году Кабинет Министров принял постановление о создании общественных советов при органах власти различных уровней. Общественные советы должны надзирать за законностью деятельности органов власти, помогать в выявлении коррупционных схем — в Украине это актуальная проблема. Во-вторых, они должны представлять органам власти предложения от общественности по различным вопросам. Раньше при комитете по иностранным делам общественного совета не было. Наш совет только две недели назад выбрали, у нас еще не было заседаний, поэтому пока не могу точно рассказать, что там и как происходит.
Задача совета по контролю за деятельностью комитета в нашем случае отпадает. Ведь никаких коррупционных дел в комитете иностранных дел не может быть — это не та сфера. Кстати, попасть на заседание комитета нетрудно и обычному гражданину. Даже я, гражданин другой страны, даже когда еще не был членом Общественного совета, два раза присутствовал на заседаниях комитета. Наш совет предложил создать бывший министр иностранных дел Украины Борис Иванович Тарасюк для того, чтобы он помогал работе комитета своими предложениями.
Для меня участие в Общественном совете будет практической школой, где я могу получить знания в сфере международных отношений и внешней политики от аксакалов дипломатии.
— Как ты туда попал вообще?
— Эта структура состоит из довольно значительных лиц. Например, двое бывших министров иностранных дел — уже упомянутый Борис Иванович Тарасюк и Владимир Станиславович Огрызко, руководитель аппарата премьер-министра Андрей Иванович Заяц, политики и дипломаты разных уровней. Но в то же время есть представители негосударственных организаций. Я попал в совет как представитель такой организации.
— С этого места поподробнее, пожалуйста. Чем конкретно занимается Центр демократии «Новая Европа»?
— Организация была создана в начале этого года. В ее наблюдательный совет вошли такие известные люди, как [экс-кандидат в президенты Беларуси] Алесь Михалевич, заместитель мэра Тернополя Владислав Стымковский, депутат Верховной Рады Игорь Гузь и другие общественные деятели и политики. Теперь у меня есть три идеи по проектам, направленным на Беларусь. Первая — это стажировка представителей белорусских политических партий в Верховной Раде. Вторая — это стажировки в общественных организациях Украины их белорусских коллег. Общественный сектор в Украине значительно более развит, чем в Беларуси. Третья идея — стажировки в органах самоуправления Волынской области Украины для белорусов, которые в будущем планируют работать в соответствующих структурах демократической Беларуси.
— Можешь описать свой обычный день?
— Встаю в 8, в 9 я уже на работе. У нас происходит небольшая планерка, где обсуждаются актуальные вопросы. Позже у меня обычно запланированные встречи. Работают в нашей организации 4 человека. Заканчиваю работу не позднее 19-ого часа. У меня такой взгляд на работу, что она должна всегда иметь какие-то временные рамки. Ведь если ты можешь сидеть на работе до позднего времени, день получается растянутый и эффективность твоей работы в следующий день уменьшается.
Игорь Щекаревич дает интервью популярной журналистке из «Белсата» Валерии Кустовой. Фото Андрея Игнатчика.
— Вопрос в лоб — «за чей счёт банкет»?
— Хм. Хороший вопрос. Мы имеем поддержку от людей, которые находятся в совете организации. Почетным главой нашего центра является Игорь Гузь — депутат Верховной Рады от Волыни. Но это не значит, что организация живет за его деньги. Он оказывает нам организационную поддержку — например, помог найти нам этот офис. А так мы занимаемся проектной деятельностью, откуда и имеем финансирование.
— Тогда вопрос, который многие, думаю. себе задавали: имеет ли Игорь Щекаревич отношение к отряду «Погоня» и какое?
— Без комментариев.
Че Гевара, Калиновский, Захарченко
— Как ты оказался в Украине?
— Приехал сюда около года назад, когда здесь происходили революционные события. До этого жил в Польше. Первый раз я приехал сюда на Оранжевую революцию и жил здесь два года с 2004 по 2006. После открылась программа Калиновского, я был в первом наборе. Отучился в университете Белостока и потом жил в Варшаве.
В Украине я раньше работал: принимал участие в избирательных кампаниях на руководящих должностях во время президентских выборов (в одном из волынских областных штабов одной из демократических партий) и во время парламентских выборов одного из кандидатов. Выборы прошли для нас успешно, потом у меня появилась возможность переехать в Киев, которой я воспользовался.
— Да ты белорусский Че Гевара какой-то!
— Че Гевара немного другой деятельностью занимался — я с автоматом по лесам не бегаю, а сижу в офисе [смеется]. Ну и он придерживался все-таки левых взглядов.
— Теперь, спустя некоторое время, ты можешь сказать, что ожидания участников Майдана оправдались?
— Здесь вопрос очень сложный. Никто не мог сказать, что будет «отжат» Крым, что начнется война на востоке. Но это война началась бы если не сейчас, то через пару лет. К этому все шло — много лет предатели внутри страны целенаправленно разваливают украинскую армию, Россия систематически готовилась к событиям в Крыму. Если бы это не произошло сейчас, имело место бы через пару лет. Был бы Майдан или нет — все равно это бы произошло. Понятно, что Россия рассчитывала запустить такой сценарий во время следующих выборов, а они должны были быть через два года после Майдана. Поэтому для Украины может и хорошо, что это произошло сейчас, а не через два года, когда бы Россия была еще более подготовленной.
Несмотря на организационное безобразие в Украине, Путин в какой-то момент побоялся идти дальше Донбасса. Если бы он это сделал, то мог бы захватить половину страны. Ведь в Украине в принципе не было армии. Теперь она создается с трудом, но она еще не создана до такой степени, чтобы отвоевать оккупированные территории.
— На твой взгляд, конфликт продолжится?
— Конечно, продолжится. Ни одна из сторон не достигла того, чего хотела. Украинская власть не может остановиться и оставить оккупированную территорию хотя бы потому, что этого не поймет электорат. Если Порошенко остановиться и «отдаст» захваченную территорию России, он политический труп. Также часть украинской власти сдает себе дело, что с Россией договариваться бессмысленно и поэтому надо готовиться к войне. С другой стороны, террористы также не могут остановиться. Путин и хотел бы вернуть территорию Донецкой и Луганской областей в состав Украины, но только при условии, чтобы нынешние местные элиты — Плотницкий, Захарченко и компания оставались впредь у власти и имели влияние на события в Украине. Как аргумент в лоббировании этого вопроса используется оружие. Путин хотел бы это сделать также и потому, что экономика Донецкой и Луганской областей полностью развалена. Лучше возложить эту ношу на Украину — России она не нужна. Плюс это будет влиять на ухудшение экономической ситуации в Украине, а на этом фоне можно будет и активизировать захватнические действия. Путину хочется всей Украины, просто Донецк и Луганск с обрушившейся экономикой ему нужен. Не обязательно это будет открытая оккупация — достаточно, чтобы страной вновь начали управлять пророссийские элиты.
— Твой центр называется «Новая Европа». Как по-твоему, для Украины сейчас открыты двери в Евросоюз и НАТО?
— Что касается НАТО, то помимо всех многочисленных требований к вступлению в эту организацию, туда не принимают страны, на территории которых ведется война. Что касается Евросоюза, то есть государства, которые поддерживают идею присоединения Украины, а есть те, кто против. Против выступают в первую очередь те страны, в которых Россия успешно лоббирует свои интересы — Германия, Греция.
Торкает, посол, Марш Свободы
— Вопрос к тебе как к белорусу. Как, по-твоему, будет развиваться ситуация в нашей стране в ближайшее время?
— Сейчас об этом в обществе есть две мысли. Первая, что Россия будет пытаться снять Лукашенко, поэтому надо его поддерживать. Вторая, что Лукашенко все равно находится под контролем России, поэтому никто его снимать не будет. Надо смотреть, как будут развиваться события ближе к выборам. Сейчас пока нельзя спрогнозировать, что будет происходить. Если мы вспомним прошлые выборы, мы можем вспомнить ту информационную кампанию против Лукашенко, которая проходила в российских СМИ. Но Россия использовала ее тогда, чтобы вытянуть из Лукашенко дополнительные уступки в экономике. Будет ли разыгрываться эта карта в ходе этих выборов, покажет ближайшее время.
— Рассматриваешь свое возвращение в Беларусь? Что должно для этого произойти?
— Свое возвращение я рассматриваю в первую очередь потому, что считаю себя белорусом и хочу жить в Беларуси. Возвращение сейчас невозможно из-за причин, которые связаны с моей предыдущей общественной активностью.
Современный мир, особенно в последние годы, полностью непредсказуем. Невозможно спрогнозировать, что будет в Украине, России или Беларуси. Нельзя знать, как начнет себя вести Лукашенко. Мне, конечно, хотелось бы максимально быстро вернуться в Беларусь. Но как выйдет — увидим.
— Вопрос, который я задаю всем людям, которые заботятся о нашей национальной идее. Как ты пришел к этому? Что было толчком?
— Толчком был Марш Свободы 1999 года. Мы с семьей смотрели эти события, мне очень понравилось то, что там происходило [смеется]. Мне тогда было 15 лет, для молодого организма это было большим импульсом, я начал интересоваться этой темой, читать газеты, книги.
…Украинцы всегда были более политически активными, чем белорусы. Но вот теперь в Киеве не видно, что в стране идет война. В общественном транспорте девочки разговаривают о том, что в «Макдональдсе» кола подорожала. И ты понимаешь, что есть активная часть населения, которая переживает за страну и что-то делает, а вторая, гораздо большая часть, живет своей жизнью и, пока к ним не прилетит снаряд в окно, они ни о чем таком глобальном думать не будут. Менее активная часть жила как раз на востоке, им и прилетели эти снаряды с «русского мира», в котором большая их часть так хотела жить. Но надо признать, что даже несмотря на это, значительная часть жителей Востока страны до сих пор хочет «быть с Россией».
Насчет Беларуси, то я боюсь, что наши люди могут начать что-то понимать только тогда, когда им, как в Донецке или Луганске, будут в окна лететь снаряды.
— Какова цель твоей нынешней деятельности? Что ты должен сделать, чтобы чувствовать себя удовлетворенным результатом?
— Есть моя деятельность в организации, а есть и другая активность. Например, я стараюсь поднять тему посла Украины в Беларуси. Мы предоставляем депутатское обращение к президенту, чтобы он снял этого посла. Во-первых, он регионал, был помощником Януковича, когда тот был премьером. Он обвиняется в развале украинской армии. Но мне он еще неприятен тем, что когда в Минске на годовщину Майдана задержали людей, вышедших это отпраздновать, он сидел и молча наблюдал за этим, даже не выступил с каким-то заявлением.
Другой вопрос — это улица Михаила Жизневского в Киеве. Есть определенная схема, по которой решаются такие вопросы, и мы сейчас работаем по ней, чтобы поставить вопрос по переименование одной из улиц перед Киевским городским советом. Если в ближайшее время будет сменен посол Украины в Минске, а одна из улиц будет названа в честь Михаила Жизневского, я смогу сказать, что есть конкретный эффект от моей работы.
Пикет белорусов Киева на День Воли, 2015 год.
Смотри, Михалок для прогрессивной части украинской молодежи — это лицо Беларуси. И благодаря ему нормальные украинцы лучше относятся к белорусам. Как и благодаря Михаилу Жизневскому и парням, которые воюют на востоке. Это базис наших отношений на годы и десятилетия.
— А что после 7 часов вечера? Спорт, музыка, знаменитые киевские клубы, «Украинская с перцем»?
— Встречаюсь с друзьями, провожу время со своей девушкой. Или просто приезжаю домой и читаю.
А выпить… Я просто не любитель выпить особенно. Жизнь настолько насыщенная, что вопрос алкоголя отпадает. Если ты занимаешься делом, которое тебе нравится…
— Тебя и так торкает?
— Да. И так приятно жить в этом мире. Не нужны какие-то другие стимуляторы, чтобы себя хорошо чувствовать.
— Ты упомянул свою девушку. Кто она?
— Она украинка, я люблю ее. Ты, я думаю, видел в Facebook фото с ней. Ты его еще лайкнул, если я не ошибаюсь [смеется].
— Свадьба когда?
— Не знаю пока. Когда будем готовы, тогда и поженимся.
— Представь себе, что твоя девушка этого не прочитает и побудь немного объективным. Все говорят, что славянские девушки самые красивые. Ты жил в Беларуси, Украине и Польше. Где все-таки девушки красивее?
— Я до последнего времени думал, что лучше всего все-таки белоруски. У меня было желание жениться на белоруске. Но так вышло, что я сейчас люблю украинку. Поэтому и не могу быть сейчас объективным [смеется].
