Поступок минчанки Инны Зубович — женщины, к тому же и помощницы воспитателя в детском саду, — которая с 12-го этажа сбросила своего 3-летнего сына, шокировал всех. Его широко обсуждают. Действительно, крайне важно, чтобы общество сделало выводы.
В Фейсбуке на странице Насты Дашкевич обратили внимание, в частности, на психологическое состояние молодых мам. И если одни пытаются найти оправдание поступку Зубович, другие говорят, что оправдания нет и не может быть.
(Смотрите предысторию: «Прошу назначить мне смертную казнь», «Бабушка сброшенного с 12-го этажа трехлетнего мальчика откровенно рассказала суду о своей дочери»).
«Я уверена, что вместе с патронажной сестрой, которая посещает новорожденного в первый месяц его жизни, должен приходить и психолог молодых мам. В первый месяц — раз в неделю, в первый год — раз в месяц. Нельзя оставлять молодых мам в период возможной послеродовой депрессии. Нужно следить и помогать. Этой маме нужна была помощь намного раньше, и может быть, тогда не случилось бы этой страшной беды», — считает Наста Дашкевич, ссылаясь на то, что Инна Зубович и раньше предпринимала попытку покончить жизнь самоубийством.
Янина Мельникова привела конкретный пример работы психологов.
«Лежала на сохранении. И как-то держала в руках свою карточку, а в ней — большой опросник, очевидно, составленный психологами для того, чтобы оценить мое эмоциональное и психологическое состояние. Мне хотя бы один вопрос задали? Просто кто-то уверенно заполнил все, включая вопросы на тему попыток суицида и проблем во взаимоотношениях с близкими. То есть врачи даже не собирались проверять. Уверена, если бы такие анкеты были не «нагрузкой», можно было бы выявлять некоторые вещи на ранних стадиях».
Анастасия Азарко отметила, что женщине в состоянии депрессии не с кем поделиться своими страхами в роддоме. «Боится, что ее закроют в психушке. Не может и пообщаться ни с психиатром, ни с психологом, потому что ничего не остается в кабинете врача в секрете: по всему городу разнесется, что она социально-опасная, и ребенка нужно немедленно забрать».
«Бесперспективняк это называется. Когда не мужик, а зек-тунеядец. Когда мать пилит, а не поддерживает. Когда ребенок в возрасте кризиса, не слушается, истерит. Когда завтра на работу няней в садик. Во время войны все голодали, а здесь она видит, что вокруг много нормальных семей, мужей, людям хватает на жизнь, люди живут отдельно от родителей». И на практике оказалось все не так, как она мечтала», — пытается найти оправдание поступку Инны Зубович Екатерина Ищенко.
«Нормальные люди детей в войну растили и кормили. Просто есть люди, а есть убийцы, насильники… Никакие душеспасительные беседы и психологи им не помогут», — убеждена Ирина Левшина. И обращает внимание, что Зубович сама-то так и не выбросилась с балкона вслед за сыном, как изначально будто бы хотела.
«С женщинами, которые отказываются от своих детей в роддомах, тоже беседуют психологи. Как-то смотрела интересную российскую передачу. Практика показывает, что даже те, кого удалось убедить забрать ребенка домой, потом его все равно сдают в детдом или растят в таких условиях, что любой детдом раем покажется», — продолжает Левшина. И говорит, что все зависит от человека — от того, «какая мамка».
