Насчет трех пацанов, которых осчастливил американская учительница, и двадцатидвушечки тюремного заключения. Не буду говорить о том, что наказание несоизмеримо преступлению. Вообще, лишение спермотоксикоза трех пубертатных — это не угроза ткани мира. Об этом сто раз написано. Буду о том, что вот одним из основных аргументов за правильность приговора — то, что там, на недосягаемом для нас Западе, где «струятся серебром речки», где толерантность лучше нашей, а о «памяркоўнасці» вообще ничего не слышали — там закон имеет настоящую силу. Там закон для всех, потому что он — другая сторона права. Ах.
И раз баба по совокупности должна получить двадцать два года, то ойой, конечно, много, но «сама виновата». Так вот эта мысль — фигня, если кратко.
А если немного подробнее, то вера в то, что закон — некая богом данная константа, которая не требует осмысления, или, по крайней мере, необязательна для осмысления каждые пять минут, как тепло солнца или мокрота воды — это на мой взгляд травма, рожденная на стыке христианского фанатизма и советского тоталитарного протокольного формализма.
Закон — это на самом деле кодификация морали, путем ее упрощения и унификации. Не безнравственности, а морали, то есть не человеконенавистничества со сжиганием ведьм и апологета всеобщей вины, а гуманистического антропоцентрического течения.
Именно поэтому инквизиция была объявлена незаконной на волне светского гуманизма, именно поэтому сначала светский, образованный, гуманный человек решил, что женщину/негра и т.д. нельзя ограничивать в правах, а после это было зафиксировано в законе. В светском, конечно, так как закон церковный по-прежнему упирается двумя ногами и тычет пальцем то в необходимости носить хиджаб, то в необходимость лечить гомосеков, то в необходимость двушечки за танцы в храме.
Так вот. Если закон ставить вперед морали, а точнее, если отрицать гуманистической светской морали право на свою основную функцию: деформацию закона, то начнется движение в обратном направлении. Туда, где с раскрытыми объятиями вас ждет, утомленное в безнадежной попытке догнать XXI век, старик Савонарола.
