75 лет назад из прифронтового Могилева исчез Крест Евфросинии Полоцкой. Уже во времена независимости его пытались искать в американских фондах, в хранилищах Ватикана, в российских музеях. Положительных результатов эти поиски не дали. Где сегодня находится национальная святыня белорусов? На этот вопрос попытался ответить историк Сергей Тарасов.
— Сергей, недавно в Художественном музее Могилева мне удалось увидеть копию Креста Евфросинии Полоцкой (голограмму). Как когда-то и оригинал, она экспонируется в комнате-сейфе за толстенными металлическими дверями. Впечатление усиливается и тем, что именно из этого здания крест исчез в 1941 году. Куда исчез — версий несколько. Поделитесь своей.
— Я выскажу свою версию позже. Сначала хочу напомнить прежние версии. Самая популярная в советское время — Крест был увезен немцами. Еще высказывалась гипотеза, что в 1920-е годы, когда реквизировались церковные ценности, Крест могли продать на одном из аукционов, после чего он мог попасть за океан — в США (а в Могилеве находилась копия). Говорилось и о том, что машины, на которых везли ценности из Могилевского музея вместе с архивом ЦК КПБ, где по дороге попали под бомбежку, и Крест был уничтожен или попал куда-то в Россию. Если принять на веру «немецкую» версию, то и здесь могло быть разное развитие событий. Скажем, во время реституции, когда награбленные нацистами ценности возвращались назад из Германии, их могли увезти подальше, в Россию. Причина здесь проста — немцы составляли свои описи, давали свои названия, и советские специалисты после могли не разобраться, что куда надо возвращать. Награбленное в Могилеве могли отвезти, условно говоря, в Ярославль. Я, кстати, сначала склонялся к этой версии. Но после того как в питерском Эрмитаже открылась кража ценностей, в Российской Федерации прошла повальная проверка фондов абсолютно во всех музеях. Если бы Крест был в каком-то музее, он обязательно всплыл бы. Просто так скрывать и никому не показывать, а тем более не вносить в фондовые списки, его не могли. Но тут интересная особенность: вывезенный вместе с Крестом архив ЦК КПБ, по свидетельствам моих коллег-архивистов, сохранился полностью.
— Значит, по дороге не разбомбили. Здесь можно добавить, что в 2003 году неожиданно нашлось и Слуцкое Евангелие, которое также вместе с Крестом исчезло в 1941 г. из Могилева. Причем церковь ничего не объясняет, ссылаясь на тайну исповеди. Просто чудо какое-то.
— Действительно, произошло чудо. В 2003 году митрополит Филарет на епархиальных чтениях представил Слуцкое Евангелие 1582 года. По версии церкви, некая прихожанка передала его одному из священников. Ни фамилии, ни адреса той прихожанки — никаких данных абсолютно нет. Но почему-то утверждается, что все время, начиная с 1941 года, это Евангелие не покидало границ Беларуси. Это просто фантастика. Такого в принципе быть не могло. Не будем забывать, что Евангелие и Крест — не единственные вещи, которые хранились до войны в Могилеве. Там было много церковной утвари, древнее оружие, доспехи, много другого. Но сам факт появления оригинала Евангелия показывает, что хранится где-то и оригинал Креста. Когда во второй половине 90-х брестский художник-ювелир Николай Кузьмич работал над копией Креста, режиссер Виктор Шевелевич снял об этом документальный фильм. И в том фильме есть один очень интересный эпизод. Владыка Филарет, находясь у себя в епархии, в домовой церкви, рассказывает о том, как удалось отыскать святыни-реликвии, которые были заложены в Крест Евфросинии Полоцкой. Там была частичка Креста Господня, фрагменты святых мощей. И вот владыка говорит в кадре, что с течением времени удалось отыскать всё, единственное, чего не удавалось найти, — это частичка крови Иисуса Христа. И вот однажды, когда он был у себя на родине в Загорске, в Троице-Сергиевой лавре, в ризнице, он увидел на некой «дощечке» маленькую капельку и надпись над ней (сокращенно): «Кровь Христова». Тогда владыка Филарет попросил разрешения у хранителя ризницы отщипнуть частичку реликвии, чтобы перенести ее на крест, восстановленный ювелиром Кузьмичом. Что и было сделано. И здесь возникает только один вопрос: что это за «дощечка» с кровью Христа в ризнице в Загорске? По моему мнению, речь может идти только о Кресте Евфросинии Полоцкой. Иной реликвии с кровью Иисуса Христа там просто не могло быть.
— Допустим, что Крест находится в Загорске. И что, за все это время его никто, кроме владыки Филарета, не видел?
— По моим сведениям, Крест относительно недавно видели, в том числе люди из Беларуси. В то время, когда у нас началась кампания, условно говоря, «Слуцкие пояса», когда их повсюду искали, чтобы наладить производство в Беларуси. К сожалению, я не могу назвать имена, могу только сказать, что это — официальные лица. Понимаете, Троице-Сергиева лавра — чрезвычайно значимое место для Русской православной церкви. Туда открытого доступа нет. Крест лежит в таком месте, куда обычному человеку попасть невозможно.
— Но ведь Крест Евфросинии Полоцкой находится в официальном розыске, его, между прочим, разыскивает Интерпол. Есть люди, которые его недавно видели, а значит, — свидетели. Может быть, после нашего разговора делом займется Следственный комитет или КГБ?
— Свидетели должны быть. Если Крест действительно там хранится, его видели многие. Священнослужители, которые туда приезжают, просто не могли его не заметить. Однако, я не думаю, что после нашей с вами беседы какие-то спецслужбы займутся поисками Креста. Наш разговор не повод для того, чтобы обыскивать всю Лавру. Это все же институт церковный, а не светский. Повторюсь, место как бы на виду, но в то же время недоступное.
— Но каким образом Крест мог попасть в Лавру?
— Давайте вспомним: до 1941 года в Советском союзе нигде не упоминались ни Александр Невский, ни Минин с Пожарским, ни Ушаков, ни Нахимов, но когда началась война, они вдруг были объявлены героями, их изображения вскоре появились на орденах, о них массовыми тиражами издаются брошюры, которые расходились в том числе и по рукам солдат на передовой. Сталин разрешает церковные службы, дает Церкви карт-бланш — и церковь идет навстречу государству, молится за победу советского оружия. Это был своего рода «баш на баш». И за этот «баш» государство должно было чем-то заплатить. А чем? Все, что было изъято у Церкви, попало в «госхраны» либо в фонды музеев. А оттуда изъять и вернуть это Церкви было не возможно. Но можно было отдать то, что не было учтено. А «неучтенными» могли стать ценности, в том числе и из Могилевского музея, в том числе и Крест Евфросинии Полоцкой.
— Если Крест — святыня Православной церкви, то и отношение к нему должно быть соответствующее. А между тем, на Кресте написано заклятие, мол, если кто-то вынесет крест из монастыря в Полоцке, то будет проклят святой Троицей и святыми отцами. Если Крест прячется Церковью, то выходит, что она не исполняет свои же постулаты? Противоречие какое-то.
— Безусловно, противоречие здесь есть. И первым его заметил, как ни странно, Иван Грозный. К 1563 году Крест из Смоленска попал в Москву. Когда Иван Грозный шел войной на Полоцк, то идеологической подоплекой было намерение вернуть Крест Евфросинии на родину. И он это сделал. Он вез Крест с собой, по-видимому, действительно, побоявшись того заклятия. Таким образом в ХVI веке Крест вернулся в Полоцк. И с тех пор он территорию Беларуси не покидал. Заклятие, видимо, все же имело силу. На Кресте, кстати, еще написано, что вор будет проклят всеми святыми отцами и семью святыми соборами. А семь соборов Церкви — это те соборы, на которых были приняты основные символы веры. Это серьезные вещи. И заклятие, безусловно, распространяется на тех, кто удерживает Крест в настоящее время.
— Можно ли допустить, что Крест Евфросинии Полоцкой, как упомянутое Слуцкое Евангелие, в определенный момент возникнет невесть откуда?
— Хотелось бы, чтобы чудо произошло. Правда, я не очень в это верю. В истории не так уж много драгоценных святынь, связанных с конкретными людьми — в нашем случае с именами мастера Лазаря Богши и святой Евфросинии, затупницы Беларуси, нашей небесной покровительницы. Есть еще крест Авраамия Смоленского, который был изготовлен по образцу Ефросиниевского креста. Пальцев одной руки хватит, чтобы эти святыни перечесть. Поэтому наш Крест является чрезвычайно ценным — и в духовном смысле, и в материальном. Его касались руки самой Евфросинии, он — объект сакральный. Мы же сегодня еще не осознаем в полной мере, кем для нас является Евфросиния Полоцкая. Все народы считают за честь отыскать потомков своих великих предшественников — Чингис-хана, Наполеона, Рюриковичей и т.д. А мы могли бы найти потомков наших Рогволодовичей и Всеславичей! Единственные достоверные останки, кости человека из этого рода — это мощи Евфросинии, и они у нас есть. Что касается Креста, то нежелание передавать его Беларуси можно объяснить как угодно. С одной стороны, в России давно принят закон о реституции, запрещающий вывоз ценностей. С другой стороны, отказ может звучать и в том смысле, что копия Креста у вас есть, хватит и ее… Так что, вряд ли Крест будет возвращен. В одном я абсолютно уверен — он уцелел.
— Крест Евфросинии Полоцкой цел и находится в подмосковной Троице-Сергиевой лавре?
— На мой взгляд — да. Мои расследования и логика событий приводят именно туда.
