Прессбол
Месяц назад Владимира Бережкова выпустили из СИЗО КГБ под подписку о невыезде.
А недавно глава КГБ Валерий Вакульчик, возглавляющий также Белорусскую федерацию биатлона, пригласил Владимира Бережкова на работу по договору подряда в Белорусский клуб биатлона. Там Бережков будет курировать создание Медицинского центра по реабилитации спортсменов.
— Операции атлетам у нас в Беларуси кое-как делать научились, а вот реабилитацию многие большие спортсмены проходят в зарубежных клиниках — итальянских, французских, немецких. Платят за это огромные деньги. Мы хотим создать такие условия здесь, — пояснил Бережков свою задачу на новом месте работы.
— Почему такой ответственный объект — биатлонный центр по реабилитации спортсменов — доверили именно вам, если до этого вас подозревали в нарушении закона?
— Не могу сейчас ответить на ваш вопрос. Пожалуй, не только сейчас, но и вообще. Не могу себя оценивать с точки зрения нарушителя либо не нарушителя закона. Есть знание закона и есть незнание. Ни то, ни другое не освобождает от ответственности. Если ты каких-то вещей не знаешь, но ты переступил эту черту, то, естественно, ты нарушил закон.
Я виновен в ряде вещей, которые мне инкриминируются, но я не вор, я не воровал, у меня не было злого умысла. Тем не менее, обстоятельства, специфика законодательства подвигли меня к тому, что я нарушил ряд законодательных актов. И формально ко мне должны и могут быть претензии. В этом смысле я признаю свою вину. Я не злодей, поэтому, видимо, так оценили меня со стороны мои новые работодатели.
У меня было много предложений. Если кого-то не назову, кого-то обижу. Были предложения из тенниса, хоккея, предложения от клубов КХЛ. Но я не могу рассматривать их сегодня в силу того, что моя работа не может быть сопряжена с командировками.
— Вы опытный спортивный менеджер, для которого спорт — это не идеология, а порядок принятия важных бизнес- и имиджевых решений. Ваше профессиональное окружение готово воспринимать таких людей, как вы?
— Думаю, что да, коль уж предложение состоялось. Оно было довольно неожиданным. Это раз. Во-вторых, давайте не будем рассматривать это как какое-то назначение. Есть договор подряда на перечень определенных действий. В том числе на этот стартап в виде медицинского центра.
Есть большое желание работать, но договор этот заключен на три месяца. После чего стороны, в том числе и я, двигаться нам дальше вместе либо это сотрудничество закончится. Не могу сказать, что с этого момента состоялся мой окончательный переход в биатлон. Это неправда.
Надеюсь, что какая-то ясность наступит в конце мая. Будет еще раз заседать комиссия при президенте и рассматривать мое ходатайство об освобождении от уголовной ответственности. Все движется в том направлении, чтобы это ходатайство было принято. Я выполнил все условия, возместил ущерб и ожидаю, что решение будет положительным.
— С кем вы хотите работать?
— Я хочу работать с профессионалами. Уже начал эту работу, вижу вокруг себя людей неравнодушных, ярких.
— А с кем никогда не станете рядом?
— С подлецами, с негодяями. Здесь две части ответа. Первая — я всех простил и никому не желаю зла. Вторая — профессиональная деятельность — это нечто другое, и даже если я кого-то простил, то работать с ним не буду.
— О чем вы сейчас мечтаете?
— Мечтаю о том, чтобы как можно больше дней прожить, как можно больше рассветов встретить, чтобы птицы пели, чтобы меня окружали близкие мне люди, друзья. Чтобы с ними ничего не случилось.
То, что случилось со мной… Человек — не животное, он привыкает ко всему. А вот то, что испытывают близкие люди, семья — это очень беспокоит душу. А с беспокойной душой жить очень сложно…
