На недавнем «Книжном арсенале» в Киеве принимали участие белорусские писатели и издатели. Почему белорусское книгоиздание выглядит блекло на фоне украинского? Почему роман на белорусскую тему стал бестселлером в Польше и в Украине, но остается неизвестным белорусскому читателю? Гостья Радио «Свабода» — председатель Товарищества украинской литературы при Союзе белорусских писателей Наталка Бабина.
— Наталка, прежде всего поздравляю с недавним юбилеем. Но вы почему-то не ему больше значения придаете, а очередной годовщине Товарищества украинской литературы, которое вы создали два года тому назад. Неужели его деятельность для вас настолько важна?
— Спасибо за поздравление. Такая дата — 50 лет — немного пугает и заставляет подводить определенные итоги. Действительно, когда я думаю о тех годах, которые уже позади, то два самых главных для меня события — это рождение моих детей и создание Товарищества украинской литературы. Для меня это действительно очень серьезно. Я много сил отдаю товариществу и стараюсь делать все, чтобы осуществить ту цель, которую мы ставили перед собой в 2014 году. А цель одна — способствовать взаимному сближению белорусской и украинской литературы. Два года назад Украина была в очень тяжелой ситуации, тогда началась российская военная агрессия, и создание товарищества было как знак солидарности с нашей стороны.
— Недавно вы представляли свое товарищество на «Книжном арсенале» в Киеве. Если сравнить состояние книгоиздания в Украине, где фактически не прекращается война, и в «сильной, процветающей Беларуси», где мир и стабильность, в чью пользу будет преимущество?
— Действительно, если называть вещи своими именами, Украина находится в состоянии войны. И при этом в Киеве проходил грандиозный «Книжный арсенал». Я никого не хочу обидеть, но ежегодная книжная ярмарка, которая проводится у нас Министерством информации, с украинской даже сравнивать неудобно. Во-первых, масштаб. На «Книжном арсенале» было представлено огромное число издательств, проектов, инициатив. Мне кажется, что в минской ярмарке участвуют как бы для галочки. Нужно, чтобы была, — пусть будет. А в Киеве я увидела просто расцвет украинского книгоиздания. Представьте себе огромное помещение «Книжного арсенала», перед которым стоит очередь желающих туда попасть, и попасть не бесплатно — надо еще купить билет, по украинским меркам довольно дорогой — 50 гривен. Очередь такая, что конца не видно. Поразил меня и уровень мероприятий, которые там происходили, та культура дискуссий, умение дискутировать, не забалтывать проблемы, а ставить острые вопросы и пытаться находить на них ответы. Видимо, то, что вы назвали белорусской стабильностью, можно охарактеризовать как обыкновенный застой. Проблема в том, что в Беларуси существуют две параллельные культуры. Одну пытается возглавить государство, что порождает, например, маловостребованные книжные ярмарки. Другая объединяет независимых творческих людей, которых государство побаивается. А в Украине, несмотря на войну, — интеллектуальный творческий взрыв. Перед украинской государством стоят большие вызовы, и интеллектуалы, писатели ищут ответы на сложные вопросы. В этом смысле мне очень понравилось высказывание известного украинского писателя Александра Ирванца: «Новый украинский Ремарк бегает сейчас в зоне АТО с автоматом».
— Как вы восприняли победу представительницы Украины Джамалы на Евровидении? Действительно ли там все решала политика, как заявили российские официальные СМИ?
— Это был тот редкий случай, когда я действительно смотрела финал Евровидения. И когда после напряженной паузы объявили о победе Джамалы, я от радости скакала по дому! Что бы там ни говорили российские СМИ, у Джамалы была очень сильная песня, это пример того, как действительно талантливый творческий человек должен относиться к тому, что он делает. Ее песня — как крик души, крик сердца. Моя младшая дочь, которой сейчас 16 лет (подростковый возраст, когда ко всему критически относятся), сказала, что ощутила мурашки по коже, в то время как она слушала выступление Джамалы. С другой стороны, что значит — повлияла политика? Ясно, что мы живем не в вакууме. Кому-то из наших государственных деятелей хотелось бы, чтобы мы были идиотами — не в медицинском, а в общественном смысле этого слова. Идиотами в древней Греции называли людей, которые не принимали участия в общественной жизни. Но люди не идиоты. По моему мнению, чем меньше творческий человек дистанцируется от политики, тем больше у него шансов дойти со своими произведениями к людям.
— Что сегодня побуждает белорусского литератора писать? Гонораров фактически нет, наоборот, многие издаются за свой счет. Что заставляет вас садиться за письменный стол?
— Есть вещи, о которых могу рассказать только я. Я не тот писатель, который пишет много. У меня достижений немного, но есть вещи, о которых я должна рассказать. Они меня волнуют, они мне кажутся важными, я просыпаюсь утром, и первые мои мысли о них. Действительно, нынешнее состояние белорусской литературы просто катастрофическое. Мы должны понимать, что если тиражи очень талантливых писателей у нас от 100 до 500 экземпляров, то это книги-сувениры. Этот катастрофическое состояние надо как-то менять. Мне кажется, что для спасения белорусской литературы очень важным стало бы, например, если бы каким-то образом проявила свою белорускость наша, обладающая огромным авторитетом на планете, Нобелевская лауреат Светлана Алексиевич. Это было бы красивым жестом, если бы она рискнула свое следующее произведение написать все же по-белорусски. Для нее же белорусский язык, она это подчеркивает, не чужой.
— При нынешних тиражах, при фактическом отсутствии белорусскоязычного книжного рынка невозможно определить, о чем хочет читать народ, о чем должны писать литераторы. У вас есть какое-либо конкретное мнение на этот счет?
— Писать литератор должен на грани того, что он может вынести. Для меня открытием на «Книжном арсенале» был роман польского писателя Игнатия Карповича «Сонька». Его издали по-украински. Карпович — белорус с Подляшья, он пишет о том, как человек утрачивает свою белорусскую идентичность, теряет свой язык. Показано это на примере женской судьбы. Роман написан настолько проникновенно, что я, когда читала, почти все время плакала. А писался роман — он, кстати, небольшой, 140 страниц малого формата — 8 лет. В Польше у него большой успех, по нему в Белостоке поставлен спектакль. Причем, на главную роль пригласили белорусскую актрису. Мне бы очень хотелось, чтобы «Сонька» вышла и в Беларуси, ведь там — о белорусах.
— После белорусского Нобеля критики заговорили, что у белорусской литературы женское лицо. И действительно, сегодня на слуху имена женщин-литераторов. Существует ли для вас гендерная проблема в литературе?
— Не существует. Для меня не важно, женщина или мужчина пишет, о женщинах или о мужчинах то или иное произведение. В первую очередь, литература должна быть качественной. Я со скепсисом отношусь к гендерным рассуждениям и феминистским призывам — мне это не близко. Еще раз хочу вернуться к роману Игнатия Карповича. Он — молодой мужчина, но как проникновенно и точно он показал женскую психологию, как он описал любовь, как он описал секс глазами женщины, как он описал женское одиночество! Меня это крайне впечатлило.
— Знаю, что вы над своим домом ежегодно 25 марта поднимаете бело-красно-белый флаг. Насколько важно иметь свои национальные символы не только в душе, но и на высоком флагштоке?
— Если мы не будем поднимать на высокие флагштоки национальный флаг, то нам туда повесят флаги чужие. Сейчас ситуация настолько тяжелая и непредсказуемая, что необходимо везде, где только можно, подчеркивать свою белорускость. Меня неприятно поразило, когда недавно в Минске российского министра иностранных дел Лаврова просили в каждом областном городе открыть центры российской науки и культуры. Кто-то метко на одном из форумов заметил, что россияне в эти центры будут и танки привозить… Кто их знает, что у них в голове, что вздумается этому «русскому миру». В сложившихся условиях у нас просто нет другого выбора. Если мы хотим сохранить свою государственность и национальную идентичность, то должны поднимать свои флаги на всех флагштоках, где только это возможно.
