5—7 сентября в Минске проходит международная конференция, посвященная проблеме утраченных и перемещенных культурных ценностей. Участие принимают белорусские, западноевропейские, американские историки, архивисты, библиографы, музейщики.
6 сентября в Национальной библиотеке прошла международная встреча книговедов. Говорили о том, насколько оправдано в XXI веке добиваться возвращения книг на родину.
Среди иностранных гостей на встречу приехали всемирно известная специалист по вопросам вывезенных ценностей Патриция Кеннеди Гримстед (Patricia Kennedy Grimsted) из Гарварда, бельгийский архивист и историк Мишель Вермот (Michel Vermote), французский библиограф и искусствовед Мартин Пулен (Martine Poulain).
В качестве переводчика выступил Уэсли Фишер (Wesley Fisher), занимающийся поисками утраченного в годы войны еврейского наследия, еврейскими материальными исками против Германии, а во времена существования СССР он курировал коммуникацию США и СССР в области гуманитарных наук.
Основное внимание уделили вопросам реституции после Второй мировой войны, хотя косвенно затронули вопросы и прежних времен.
Реституция — тяжелая тема, связанная с конфликтами и скандалами между семьями, библиотеками, странами. Вопрос реституции — для всех больное (глубину проблемы можно понять, прочитав, например, перевод статьи П. К. Гримстед).
Обычно исследователи приходят к теме случайно. Директор библиотеки Института истории искусств (Institut national d'histoire de l'art) Мартин Пулен отметила, что на протяжении 20 лет занималась историей книги — и не встречала никаких сведений о книге во времена немецкой оккупации и режима Виши. «А если никакой информации нет — это всегда странно». Начав собирать материал для небольшой статьи, Пулен взялась писать книгу, которую завершила только спустя 10 лет.
Беларусь стала донором для других земель и культур, делясь своими ценностями — добровольно или вынужденно, написал некогда Адам Мальдис (на мероприятии намечено его выступление с докладом). Более 90% белорусских книжных собраний находятся сейчас за пределами Беларуси. После войны в Беларусь привезли на половину меньше книг, чем вывезли (из 2 миллионов — лишь около 920 тысяч томов).
На западном фронте нацисты охотились за частными библиотеками, на востоке — за созданными большевистскими властями крупными библиотеками. Патриция Кеннеди Гримстед восстановила списки ценностей, вывезенных из стран Западной Европы. Списки уже начали появляться на специальном сайте, вскоре появятся и списки книг. Исследователи во всем мире, в том числе и в Беларуси, получат возможность идентифицировать довоенных владельцев тех книг, над которыми в настоящее время ведется научная работа. И сотни имен восстанут из небытия.
Исследователи рассказали, почему одни книги нацисты вывозили, а другие оказывались вне поля их интересов. Во время оккупации Франции прежде всего существенно пострадали библиотеки политических оппонентов нацистов, евреев, а также славянские (эмигрантские) библиотеки. Причем у оккупационной администрации были заранее подготовленные списки учреждений и лиц, книги которых подлежали изъятию. Полную конфискацию книг провели в парижской Тургеневской библиотеке. А в неразберихе середины 1940-х многие книги с Запада попали к нам. Так Беларусь стала не только донором, но и реципиентом. Правда, рассказала книговед Галина Киреева, в советское время, когда читатель заказывал книгу из Тургеневской коллекции, штамп предварительно, на всякий случай, заклеивали, не имея понятия, как следует к нему относиться.
Штамп — простой способ определить принадлежность издания. Знаки принадлежности — провениенции — в Националке исследуют вот уже 30 лет. Это автографы, записки, экслибрисы и суперэкслибрисы (владельческие пометки на переплетах).
Оказалось, что в Беларуси хранятся книги с автографами Шагала, Дали, Пикассо, Золя…
В книгах периодически находят письма, визитки, рисунки, газетные вырезки. Недавняя находка — карточка от букета, которую положили в книгу «Павлу Николаевичу от армян». Библиограф Татьяна Рощина рассказала, что книга принадлежала российскому политику и историку Павлу Милюкову, который выражал поддержку армянскому народу во время и после геноцида 1915—1923 гг.
Алесь Суша, Галина Киреева, Татьяна Рощина.
Заместитель директора Национальной библиотеки, энергичный Алесь Суша, начал выступление с провокации. «Судьба книги в том, чтобы путешествовать,» — высказался он.
Прозвучавший вслед за предыдущими докладами об ужасах конфискаций и передела собственности, это тезис показался довольно неоднозначным. «Перемещение книг в Беларуси — давнее и нормальное явление. Первая белорусская книга появилась в Чехии, а оттуда попала в Восточную Европу». Но не все так позитивно в книгодвижении: в Беларуси не осталось ни одного целого собрания книг, старше ста лет. Кстати, через неделю в Национальной библиотеке состоится семинар о судьбе одного из таких утраченных книжных собраний — библиотеки Софийского собора, пропавшей во время Ливонской войны XVI века.
Война опустошила семейные усадьбы, навсегда унесла материальную память целых родов: архивы, фотографии, книги. Где на свете живут потомки тех, чье гнездо разорили, чьи корни оборвали. Утрата семейной собственности — несомненная травма. Как ее излечить?
Юридически возвращение вывезенных ранее книг невозможно — только в редких случаях взаимного согласия библиотеки могут обменяться отдельными книгами.
Единственный путь — виртуальная реконструкция утраченных библиотек и издание факсимиле. Уже есть опыт восстановления раздробленных по разным странам исторических библиотек Сапег и Хрептовичей. Очередь за книжной коллекцией Радзивиллов: их собрание книг по военному делу попало в три минские библиотеки, большая часть — в библиотеку Академии наук, которая периодически издает каталоги своей части радзивилловской коллекции.
В XXI веке уже неважно, в какой стране хранятся книги, считает Галина Киреева. Важно знать, кому они принадлежат, а для этого следует изучать происхождение книг и выставлять информацию в открытый доступ. Интернет — основной инструмент для реконструкции книжных собраний. На свой модернизированный сайт Национальная библиотека обещает выставлять материалы о книжной коллекции, в частности о книгах, попавших в Беларусь в рамках «реституции». И однажды кто-нибудь найдет в Google свое имя, а под ним — любимую книжку своего детства.
Единственное, чего не доставало этому диалогу — немецкого участия, немецкого взгляда, рассказа о ситуации в книгохранилищах Германии после книжного передела 1940-х годов. Остались ли в немецких библиотеках книги и коллекции из Восточной Европы, кому они принадлежали и как исследуются?
