Альгерд Бахаревич.
«В Минске начался съезд союза белписьменничков [съезд Союза белорусских писателей (СБП)]. Почему-то его члены очень гордятся, что принадлежат к «старейшей творческой организации Беларуси». Никогда не понимал, что здесь такого почетного — союз был создан в сталинские времена, репрессии в 1933—1934 уже шли вовсю, и сам союз был нужен, чтобы держать литературу под тотальным контролем сталинской системы. Но традиция для СБП — это святое. И единственное, что у него есть», — написал Альгерд Бахаревич в своем фейсбуке.
Позже он удалил эту запись, но ее перепечатки широко разошлись в интернете.
«Снаружи, союз — «независимая общественная организация», сущностно — тот самый ремесленный цех по выпуску конформизма и пустословия, — пишет Бахаревич. — Иерархический до непристойности: облизывать стариков и с подозрением относиться к любым проявлениям инакомыслия здесь закон и норма. Союз белписьменничков — пирамида, на вершине которой формально сидят боги: живые и полумертвые старенькие дедки с советскими мозгами, приправленными туповатым национализмом. Чуть ниже — жрецы, истинные хозяева этого мертвого царства, которые тихо и скромно организуют богослужения, а на самом деле втихаря управляют процессом. Далее идет самая многочисленная прослойка — графоманы, еще ниже — молодежь, которую воспитывают в духе верности традициям, то есть дедкам. Можно и иначе описать иерархию: мужчина-писулькин здесь всегда выше женщины, престарелый мужчина-писулькин превыше всех мэ и жо, ну, а мертвый мужчина-писулькин — икона, на которую все молятся. Доисторический дремучий патриархат… При этом еще и какой-то парткомовский. Кабинетный. Если «красный человек» в Беларуси еще где-то проявляет активность, то это здесь, в сбп», — пишет Бахаревич.
«Политически союз белписьменничкав — четко право-консервативный, — продолжает он. — Среди его членов встречаются настоящие нацики, но никому и в голову не приходит это признать».
О себе Бахаревич пишет: «Все, что я имею, я имею без всяких сбп. Фестивали, переводы, выступления, приглашения, стипендии, конференции, узкий круг умных читателей, проекты, немного сомнительной славы, репутация «не для всех» и мои книжки. Мне не нужны подпорки, резолюции и «съезды», чтобы писать то, что мне хочется. Я сам по себе. Они сами по себе. В конце концов, мир обойдется и без меня, и без них. И вообще без литературы. Уже совсем скоро», — пессимистично добавляет Бахаревич.
Высказывания Бахаревича вызвали возмущение многих писателей.
«Как жаль, что сейчас не 30-е годы. Он бы уже навел порядок», — иронизирует писательница Мария Ровдо.
«Бахаревич приравнял членов Союза белорусских писателей к куропатским палачам и назвал графоманами и нацистами. Колас и Купала, Короткевич и Стрельцов, Быков и Бородулин, Орлов и Некляев…» — написал Всеволод Стебурако.
А Анатолий Иващенко заметил, что Бахаревич ни словом не критикует Союз Чергинца, а концентрирует свою критику на независимом СБП.
