Краевед, журналист и католический прихожанин Константин Шиталь написал подробности происшествия, в которое попал на вокзале в Докшицах.
«Выбрался сегодня в Докшицы, чтобы решить несколько мелких дел. Зашел, куда собирался, приобрел все, что нужно. Смотрю на часы — через восемь минут автобус на Парафьяново. Ну, думаю, вернусь автобусом домой — и, пока на службу идти, посижу в интернете, почитаю что-то. Я и подумать не мог, что меня ждут приключения.
Пришел на автостанцию за две минуты до автобуса. В кассе сказали, что билетов уже не продают. Ничего, куплю у водителя. Вышел на улицу. Автобус запаздывает, пассажиры на платформе ждут. Я стою и ем слойку, которую купил в фирменном магазине Докшицкого хлебозавода. Вкусно. И дешево — 24 копейки всего. Ко мне прицепился бродячий кот. Я оторвал ему кусок слойки, а тот понюхал и не стал есть. Привередливый, скотина.
Подъехал автобус. Пассажиры зашли в салон. Водитель побежал за документами к диспетчеру. Я стою около входа, чтобы приобрести билет, когда вернется водитель. Смотрю — а на лобовом стекле развешена целая галерея голых женщин. Из одежды у них только купальники. И черно-оранжевая ленточка — георгиевская или «колорадская» — сверху.
Иллюстративное изображение
Я считаю, что плохо, когда в обществе распространено такое мировоззрение, где женщина — не человек, а лишь объект вожделения, сексуального использования. А такие картинки, их демонстрация — это как раз проявление такого мировоззрения. В Беларуси издревле ценилась порядочность — что в нравах, что в одежде. Никогда не считалось нормальным, чтобы женщина голая ходила, или чтобы изображение голой женщины вешать на всеобщее обозрение.
Феминистки бы назвали это явление «объективация». Редкий случай, когда я согласен с феминистками.
Пусть бы человек вешал такие картинки дома. Это дело вкуса, в частном пространстве человек пусть делает, что ему нравится. А автобус — другое дело. Автобус не принадлежит водителю. Автобус за мои, пассажира, деньги едет. И водитель с моих денег зарплату получает.
Замечаю, что автобус — вишневого цвета. Наверное, тот самый, с которого я в прошлом году заставил снять вымпел с флагом и гербом России.
«Вот они, эстетические вкусы сторонников «русского мира» и российского флага», — думаю.
Пришел водитель. Покупаю билет до Парафьянова. И сразу делаю замечание.
— Снимите, пожалуйста, голых баб с окна.
— Некогда мне. Автобус ломается. Не дурите голову!
— Если Вы не снимете, я буду писать обращение в «Облавтотранс».
— Идите на ***!
— Ругаетесь в общественном месте? Это административное правонарушение. Если я обращусь в милицию, а пассажиры подтвердят, Вас могут оштрафовать или посадить на сутки.
— Выйдите из автобуса!
— Не выйду. Я же приобрел билет.
— Мне все равно. Выйдите! Раньше вы ко мне за российский флаг цеплялись, а сейчас опять…
Я впечатлен наглостью водителя. Ладно, что не соглашается со мной. Но пытаться прогнать из автобуса пассажира, который оплатил проезд — это уже слишком.
— Ну, малец, ты нарвался. Останешься без премии за этот месяц! — говорю я рассерженно.
— Сейчас отвезу Вас в милицию, — говорит на это водитель. Заводит двигатель, и автобус с автостанции заворачивает не на центральную улицу, а в сторону РОВД.
Пассажиры равнодушны к тому, что происходит. Ни за меня, ни за водителя никто не заступается. Их не задело даже то, что автобус задерживается из-за того, что водитель поехал к участку. «В милицию приехали» — вяло констатирует пассажирка старшего возраста, обращаясь к соседке.
Автобус стал около РОВД. Водитель прошел в здание. Вернулся с двумя милиционерами.
— Пройдёмте с нами.
— А какая причина?
— Водитель заявил нам, что Вы нарушали общественный порядок. Статья семнадцаць-один административного кодекса.
Автобус поехал. Милиционеры завели меня в РОВД, забрали паспорт и пошли в дежурную часть, решать, что делать. Через минут семь вышел один из милиционеров и говорит:
— Мы проверили, созвонились с людьми, которые были в автобусе. Правонарушения в Ваших действиях не усматривается. Мы запишем Ваши объяснения и отпустим. К водителю с нашей стороны претензий нет, но Вы можете обратиться к руководству предприятия.
Милиционер завел меня в кабинет на втором этаже, взял объяснения. Разговаривал спокойно и вежливо.
— Водитель, конечно, некрасиво поступил. Пришёл и заявил нам, что Вы скандалили в автобусе. Мы сразу поняли, что Вы ничего не нарушали. И в Парафьяново Вы не уехали… Можете пойти на автостанцию, потребовать возврата денег за билет. И напишите обращение к руководству автопарка, чтобы его привлекли к дисциплинарной ответственности. А мы в автопарк Ваши объяснения отправим, пусть там знают, — говорит милиционер.
Прощаюсь с милиционером и ухожу из РОВД. Иду на автостанцию, чтобы сделать записи в книге замечаний и предложений. Во-первых, прошу, чтобы сняли обнаженных женщин и георгиевскую ленту и больше не вешали такого. Во-вторых, чтобы водителя привлекли к дисциплинарной ответственности за то, что отклонился от маршрута и не довез меня в Парафьяново. Однако, добавляю — «несмотря на тяжелую ситуацию с трудоустройством, прошу не лишать его работы».
Созваниваюсь с редактором «Нашей Нивы». Он говорит, чтобы я написал материал о происшествии.
«Вот — думаю — я получу гонорар за статью, водитель не получит премии… А могли бы спокойно договориться…»
