Известная белорусская гребчиха Екатерина Карстен рассказала в интервью «Спортивной панораме», почему отказалась выступать за Россию.
— Вас звали выступать за Россию. Почему отказались?
— Рассматривала такую возможность, потому что был конфликт между моим личным тренером и главным тренером. Сидела в одной лодке с Леной Хлопцевой, и она из-за этого была вынуждена бросить спорт. Тренер договорился с россиянами, которые позволили мне провести в их стране несколько сборов. Тогда меня и позвали, но мне не хотелось покидать родину.
— Чем закончился конфликт?
— Главный тренер поначалу не делал мне сборы, не давал лодку. Пришлось вмешаться министру спорта, который позволил мне тренироваться отдельно у моего тренера Анатолия Квятковского и пообещал купить хорошую одиночку. Я стала работать с мужской командой и осталась в Беларуси.
— Как вы познакомились с мужем-немцем?
— Это было во время конфликта с главным тренером в 1995 году. Я отправилась тренироваться с мужской командой, а он дружил с их тренером. На сборах в Бресте перед чемпионатом мира увидел, что я хожу хмурая и одна, и всё время пытался меня развеселить. Ухаживал осторожно, сначала попросил разрешение тренера, чтобы я показала ему город. Так мы стали общаться чаще, а когда я вышла за него замуж, переехали в Германию. Когда забеременела, он сказал, что хочет, чтобы ребёнок жил в Германии и получил гражданство. Я же стала там тренироваться под руководством немецкого тренера, и мне предложили выступать за Германию. Пообещали квартиру, учителя по немецкому языку, но на практике всё оказалось сложнее. Мне разрешили жить в Германии и выступать за Беларусь. Я была счастлива, что у меня появились отличные условия для тренировок и при этом могла выступать за свою родину.
— Как ваш муж выучил русский? Он родом из ГДР?
— Сам выучил. У него хорошая память. Специально язык не учил, а просто запоминал слова. Я, если не уверена, что знаю фразу правильно, стесняюсь её говорить, а у него нет такого барьера. Он занимался в Беларуси бизнесом и уже подучил язык. Мы общались по словарю, так как он тогда плохо знал русский, а я не владела немецким. Сейчас он говорит по-русски бегло, но грамматику так и не освоил. Когда с ним общалась, он, глядя на меня, употреблял глаголы в женском роде, говорил: «Я пошла, я сделала».
— В семье на каком языке общаетесь?
— Мы с мужем — на русском. Дочь поначалу даже не говорила на немецком, и мы опомнились только, когда пришло время идти ей в школу. Она немного выучила язык в детском саду, и сейчас с отцом говорит на немецком, а со мной — на русском. Я все сказки ей читала на русском, а мультики по телевизору она любила учить на другом языке. Потом муж попросил меня почитать немецкие сказки. Я научилась читать их, не понимая немецкого. Его выучила на разговорном уровне, когда стала работать с немецким тренером.
