У нас, в Беларуси, отличные музыканты. На их концерты зрители автобусами едут за границу, а если вдруг их записи, несмотря на «черные списки», прокрутят в кафе, люди звонят друг другу и сообщают это как главную новость дня. Современное искусство в Беларуси, ничем не хуже современного искусства других стран Восточной Европы. У нас есть галерея «Ў» и обязательно будет «Арт- сядзіба», ибо глупость не может продолжаться долго. У нас есть не только свое Биеннале, но даже и Триеннале, так что мы, пожалуй, покруче, чем Милан и Париж (пусть себе концепция и репрезентативность этих событий вызывают много вопросов). У нас теперь есть даже опера по Короткевичу.
Но все равно, возвращаясь из европейских столиц, невольно ощущаешь пробелы.Так чего же не хватает? Предлагаемый ниже перечень — преднамеренная провокация. Пишите, если вы не согласны или у вас иное представление о пробелах в национальной белорорусской культуре.
1. Бестселлер
Сильная и читаемая литература — скелет любой культуры. Можно много говорить о «кризисе бумаги», о сокращении тиражей, но нельзя не согласиться, что без литературы, без узнаваемых авторов, произведения которых обсуждают на кухнях и в кафе, культура будет хромой и неполноценной. Театр, кино, даже музыка — все это мышцы, которые волокут культуру вперед, приводят ее в движение. Литература — то глубинное, что существует как бы вне времени. Она — навсегда. Она определяет те сюжеты, тех героев, тот язык — все то, с чем себя отождествляют люди.
Сейчас в Беларуси нет художественного произведения, которое объединяло бы нацию в определенном культурном консенсусе. Последними авторами художественных бестселлеров были Быков и Короткевич. Их место до сих пор вакантно.
При этом хотелось бы отметить: белорусам не то, что бы не хватало талантливых писателей. Нам тупо не хватает системы распространения книг, которая позволила бы талантливым авторам прозы войти в каждый дом и стать совестью нации. Короткевича и Быкова белорусы помнят не потому, что они были качественно выше ныне живущих. Просто они попали в советскую систему распространения, с ее двухсоттысячными тиражами. Качественная белорусскоязычная проза была на каждой книжной полке. Теперь тиражи в книг, выходящих в независимых издательствах, — 200—300 экземпляров, а приобрести их можно в двух-трех магазинах Минска.
Подчеркну: проблема не в качестве текстов. Я до сих пор не понимаю, почему роман Владислава Ахроменко «Теория заговора» не читается сейчас всеми: это качественно, это актуально, это хорошо написано и, к тому же, это не скучно.У романа все качества, необходимые для того, чтобы он стал бестселлером. Но белорусы до сей поры толкутся на ярмарках, приобретают Акунина, Донцову и Куэлью, утверждая, что «белорусской литературы не существует».
2. Фильм
В Беларуси нет кинематографа. За прошедший год не было выпущено ни одного примечательного фильма, за который в той или иной степени не приходилось бы стыдиться.«Выше неба» не лишен сильных моментов (но не имеет ни сценария, ни продакшена), «Снимать на поражение» имеет хороший продакшн (но не имеет сценария). Вообще, белорусские фильмы — как зависимые, так и независимые, — это все различные степени недоделанности. Каждый из действующих сценаристов и режиссеров демонстрирует потенциал и может «взорваться» в будущем. Время от времени бывают исключения — приятно вспоминать, например, Лобановский «Случай с пацаном», или Кудиненковскую «Оккупацию», или Дудинский «На перепутье». Но по большому счету мы существуем без кино. О причинах хорошо написано у Татьяны Артимович. Но я бы этот текст (и этот приговор) назвал бы не «Без зубов», а «Без яиц». Что, кстати, больше бы соответствовало сути.
3. Спектакль
«Местечковое кабаре» — движение в нормальном направлении, равно, как и «Лифт» Чернявской. Но будет лучше, если Купаловский начнет ставить произведения современных белорусских драматургов о жизни белорусов-современников. Можно по-разному относится к Павлу Пряжко, но утверждения, что у нас нет своих Сигаревых, означают просто отсутствие компетентности.
4. Памятник
У десятилетия, в котором нам выпало жить, есть все шансы войти в историю как самому бедному культурными события и полностью ахтунговому для руин.
И, если бестселлер когда-нибудь еще обязательно появится, то левое крыло Несвижского дворца, как и сценическая коробка Купаловского театра — утрачены навсегда.
Те памятники, к которым я возил друзей из-за рубежа в начале 2000-х, просто перестали пристойно выглядеть. Человеку со вкусом не просто стало приезжать в Сынковичи, поскольку, извините, золотая луковица застит глаза.
Но мы здесь не для того, чтобы ныть. Мы для того, чтобы сказать, чего не хватает. А не хватает здесь одной очень принципиальной вещи. Даже не вещи — идеи, которая в современных «штудиях» называется «музеефикацией руин».
