Недавно, проезжая по Минску в районе Площади Победы в сторону вокзала, довелось ощутить некий дискомфорт,Миновав Круглую площадь я вдруг увидел слева, перед цирком, серую многоэтажную громадину, полностью закрывшую перспективу, которая открывалась на склон от Городского сквера и его застройку — бывшее здание ЦК КПБ, Дом офицеров, «правительственный» дом ступенями на склоне, и все остальное… Меня не было в Минске с сентября. Оказалось, что строят отель на месте неоготического здания позапрошлого века — первой минской электростанции. Я думал, он будет высотой вчто-то незримо стало мешать, резать глаза.
На протяжении всего ХХ столетия советскому архитектору было гораздо легче снести в центре города
Даже те, кто защищал Минск исторический, не могли не признавать, что многие места восстановленного после войны советскими архитекторами города были стильно и эстетично выдержаны и привлекательны.Одним из таких мест была пойма Свислочи в районе парков Горького и Янки Купалы. Там были великолепные пейзажи и, что еще важнее, удачные перспективы.
И вот теперь девственный пейзаж поймы Свислочи в Минске загублен. В голову приходит слово «дефлорация». Насильственная дефлорация нетронутой еще нынешними «умельцами» части советского Минска…
***
Проблема создания перспективы в городе может решаться по разному. В старых, исторических городах Европы при скученности застройки важно было разместить доминанты на возвышенностях или на площадях, завершавших перспективы улиц. Например в Праге, после восстановления независимости страны в 1918 году, чешские архитекторы построили на возвышенностях полдесятка неоготических храмов, некоторые из которых стоят на площадях и прекрасно замыкают (завершают) собой перспективы главных улиц. В некоторых случаях (Вышеград) такая неоготическая черная доминанта завершает перспективу улицы, которая сама по себе, физически, очень удалена и находится за широкой рекой.
В послевоенном Минске компрадорское коммунистическое руководство республики развязало руки архитекторам, не имевшим никакого респекта к исторической городской застройке. Но они (хотя и не всегда) проявляли вкус. Нашему проспекту трудно отказать в стильности.Одним из самых красивых мест на проспекте и была пойма Свислочи. Неплохими были и перспективы, которые открывались от нее в различные стороны.
И вот вместо одной из этих перспектив всадили огромный серый бетонный зуб…Какой-то чиновник своим толстым пальцем ткнул в это место на карте и, сказав, что там будет отель, велел снести нашу первую электростанцию. Это, конечно, дикость. Но не только. Это — хамство, которое все мы теперь должны терпеть.
И не важно, что в поймах рек не принято строить высокие дома, что нарушаются определенные санитарные нормы, уничтожаются виды и перспективы. Кто же это там и кому так много платит?
Мне было подумалось, что не нашлось в Минске ни одного смелого профессора архитектуры, который бы пробился к Лукашенко и показал бы ему фотоснимок, который я здесь публикую. Мол, посмотрите А.Г., с проспекта будет совсем не видно вашей резиденции, непорядок…Но меня осадил коллега — он напомнил, что для А.Г. сейчас строится новая резиденция, поближе к Дроздам, и на вид, открывавшийся на его прежнюю резиденцию, ему, вероятно, наплевать.
***
То, что стали строить в центре Минска начиная с рубежаПроявлялась она в старом центре и ранее. Достаточно упомянуть о проектном (!) институте на бывшей Школьной и перестройку иезуитского костела под спортивный комплекс. Но то, что творится в последние десятилетия, вообще не знает подобных антикультурных прецедентов. Вот лишь некоторые из «шедевров» нашей антикультуры.70-80-х гг. — это антикультура.
Мрачная шумерская громадина Дворца республики, задавившая собой, подмявшая Верхний город…
Торговый дом на Немиге, который расколол остатки Старого города, отделив Раковское предместье от немногих сохранившихся старых кварталов Верхнего рынка.
Огромный паркинг на Немиге с издевательской визуальной аллюзией на тот двухэтажный еврейский домик с часами, что стоял на углу Комсомольской и Немизской.
Вероломно посаженная на месте фундаментов дома Максима Богдановича многоквартирная громадина Чижа, уничтожившая перспективу Троицкого предместья.
И наконец небоскреб на перекопанном в50-е годы Замчище, который убил всякую возможность восстановления Старого города и чудовищным, инфернальным своим видом завершил перспективу улицы Ленина(!). Этот гвоздь, вбитый в гроб Старого города, в Минске виден даже с городских окраин.
Я понимаю, конечно, что мы никогда не были в архитектурном смысле на первых ролях — ни в минувших столетиях, ни в советское время. Ведь мы никогда, по большому счету, не были культурно сильны.
Например, в
Тем более, кажется, нам следовало бы трястись над каждым старым камешком, дошедшим от предков. Но вместо этого у нас трясутся над «инвестором»…
***
То, что творится сейчас в Минске, впечатляет. Все чаще мы встречаем признаки настоящей культурной катастрофы, культурного краха Беларуси. Они проявляются и дают о себе знать во всех областях нашей жизни и во всех сферах культуры.Но речь, прежде всего, идет об архитектуре, которая сама по себе является не только технологической, прикладной сферой человеческой деятельности, но и художественной формой организации пространства.
В этом отношении наш крах особенно масштабный. Сегодня на общественном небосклоне Беларуси не насчитать и десятка человек, которые бы защищали исторический Минск.Тогда как в
А дело ведь не только в защите старого, что само по себе архиважно и первично для культуры, поскольку ни одно культурное качество не возникает на пустом месте — культура вырастает из культуры, ей нужна преемственность и почва. Дело еще и в эстетике, в том, что Максим Богданович назвал «красой». Сегодня все минские новостройки напрочь демонстрируют убогость эстетических взглядов их создателей и заказчиков. Как раз об эстетике и «красе» следовало бы заботиться культурной элите страны, но…
Белорусская элита мельчает на глазах. И это особенно поражает.Под национальной элитой обычно понимают высокообразованных интеллектуалов, которые чувствуют ответственность за страну и действуют в соответствии с этой ответственностью. Ранее в Беларуси существовали сильные академические круги, которые «вели» оборону Минска. Мощной силой были их коллеги из реставрационных структур. Наконец, лучшие люди нации, такие как Владимир Короткевич или Гавриил Ващенко (Etc.), ангажировали себя в дело спасения старого Минска.
Нынешние представители белорусскоязычной элиты пишут тексты, называют себя художниками, поэтами, эссеистами, романистами, журналистами… Некоторые даже вскользь упоминают старый город в своих «художественных текстах», но никакого подлинной заботы о подлинной культуре не демонстрируют, — они думают, что они ее создают.А на самом деле эти неутомимые в ваянии собственного имиджа труженики не забывают писать о себе тщеславные статьи в Википедии, но забывают полюбопытствовать, что же происходит с остатками старого Минска и других исторических городов страны. Не хватает ответственности, а значит — не хватает культуры…
«Создатели текстов» не понимают, что отель на Свислочи еще больше снизит численность читателей их книг, которые и без того уже издаются тиражами по 100–300 экземпляров. Они пишут тексты, художник должен писать художественные тексты…
Я, конечно, не призываю интеллектуалов на демонстрации протеста, на пикеты, не призываю открыто воевать с нашей беспощадной малообразованной властью. Печально, что практически никто из них не возвышает голос (пусть в Интернете, пусть в художественных произведениях в качестве фоновой темы) за историческое наследие своего города, не пишет об этом тексты, протесты, письма, эссе, плачи…
Остается лишь банально воскликнуть вслед за древними латинянами «O tempora, o mores!.." И положиться на небеса. Но и небеса, как известно, не помогают тем, кто ничего не предпринимает…
