Человек перемещается во времени как рак — задом наперед. Он перемещается в завтра, видя перед собой только вчера. Ему явно не хватает третьего глаза на затылке. Хотя… Разве сохранилась бы тогда интрига жизни…
О завтрашнем дне мы можем разве что гадать, но можем воспользоваться и такой штукой, как историческая закономерность. Ведь что было, то и будет и нет ничего нового под солнцем, как говорил один библейский царь.
Речь идет о всплесках активности, которые были на рубеже 1980-х и 1990-х.
А были ли они потом? Можно допустить, что да — на Площади в 2006-м. Я и сегодня думаю, что там все могло пойти по-другому, ведь много нас было и ощущалась сила народа.
А если вспомнить, что было раньше? Наверное, в 1970-е, явление во всей красе «филологического поколения». Короткевич, Адамчик, Саченко, Мальдис, Киселев и еще целая обойма литераторов, которые открывали Беларусь для нас. Для нас? По сути, да, своим детям. А уже наши дети сидели в палатках на площади Калиновского.
А что было до «филологов»? Послевоенное молодежное подполье: «Чайка», Союз белорусских патриотов. До них? Отнимем приблизительно 20 лет. Всплеск «Узвышша», множество поэтов, которых потом будут расстреливать десятками… Еще 20 лет назад? Расцвет нашенивской поры. Еще 20? Богушевич, виленские краёвцы-белорусы + минский литератор Янка Лучина. Еще поколение назад — восстание Калиновского. Еще — восстание Канарского. Еще — 1831 г. и филоматы с филаретами…
Но заглянем вперед. Можно сказать, что всплески-подъемы — когда достаточно шепнуть, а зазвучит хор — в Беларуси происходят в указанном мною алгоритме поколений.
Исключения единичны. Чтобы убедить вас в этом, приведу такой пример. На моем курсе на журфаке учились двое (!) будущих председателей союзов писателей — белорусского и сахалинского, десяток поэтов первой величины, два депутата белорусского парламента (оба депутата времен независимости) и десятки выдающихся журналистов. Больше таких курсов ни на журфаке, ни где-либо еще не было.
Мы остановились на Площади-2006. Значит, следующей возрожденческой волне сегодня максимум лет 7, а более-менее массовой — года три (личный опыт). Что это значит?
Это поколение Коли. И если Колин папа действительно делает ставку на него и даже если он отменит возрастной ценз 35 лет, не факт, что Коля будет адекватным, как сейчас говорят, презиком.
Когда это произойдет (имею в виду всплеск пассионарности)? Точный прогноз: 2025—2030 гг.
Не так близко. Но это время дается не для депрессии и войн друг с другом. И не для того, чтобы заниматься псевдобойкотами и вообще чем-нибудь псевдо. А для того, чтобы вырастить детей и внуков настоящими белорусами и притом — небитых.
Помните, в Могилеве по-белорусски учится только одна девочка и родители никак не найдут ей компанию. А она — как раз из поколения перемен. И оцените, что самое важное для последующего всплеска активности. Хотите перемен? Думайте о детях.
