Кто против участия Беларуси в Вильнюсском саммите, как сделать Шенген бесплатным — обо всем этом Еврорадио беседует с депутатом Бундестага Марилуизой Бек.
— В данный момент в Германии формируется новый состав правительства — мы с вами встречаемся накануне вашего визита к Ангеле Меркель, где будет решаться вопрос, войдет ли ваша Партия зеленых в коалицию с ее партией. Будет ли зависеть политика Германии по отношению к Беларуси от того, каким будет новое правительство?
— Думаю, что, скорее всего, нет. Дело в том, что все политические силы в Германии объединяет одно: после того как Лукашенко сфальсифицировал выборы и разогнал демонстрации протеста, в стране появились политические заключенные. А это означает, что никаких перемен в политике по отношению к этому режиму ожидать не приходится.
Я хочу еще раз подчеркнуть: такие действия Лукашенко были здесь оценены как подрыв доверия. И по отношению ко всему ЕС, и по отношению к Германии.
В свое время, включив Беларусь в Восточное партнерство, ЕС предоставил кредит доверия вашей стране. И это было сделано несмотря на то, что все понимали: в этом включении Беларуси есть большой политический риск — уже тогда было понятно, что ситуация в стране обострена.
Сама идея Восточного партнерства заключается вот в чем. Мы видим своего рода концентрические круги вокруг Европейского союза. У нас есть страны, которые уже имеют статус кандидата на вступление в ЕС, есть страны, которые ожидают этого статуса, и есть страны, которые ожидают подписания Договора о сотрудничестве с ЕС.
Страны Восточного партнерства — это те, что находятся дальше других от перспективы включения в Евросоюз, но в соответствии с законами ЕС у них тоже есть право искать членство в Евросоюзе — потому что они географически находятся в Европе!
И включение Беларуси в Восточное партнерство как бы говорит: «Видите, Беларусь движется в направлении Европы!». Но разгоном демонстраций, арестами большого количества людей, появлением большого количества политзаключенных Лукашенко показал, что ему это приближение к Евросоюзу безразлично.
Вопреки этому он взял курс на сближение с Россией — было подписано соглашение о вступлении Беларуси в Таможенный союз (с Россией и Казахстаном. — прим. Еврорадио) еще накануне выборов.
И главной задачей нового правительства Германии, которой оно будет заниматься в сотрудничестве с другими европейскими государствами, будет попытка решать— что же делать с такой вот страной?
— Как на сегодняшний день выглядит ситуация?
— Несколько фактов. Из списка людей, на которых распространяются визовые санкции ЕС, был исключен нынешний министр иностранных дел Беларуси — чтобы были возможны хоть какие-то контакты и встречи. Но по-прежнему нет встреч между парламентами Беларуси и ЕС, поскольку парламент Беларуси не признан легитимным. И существуют между странами ЕС легкие расхождения по вопросу: «Что делать с Беларусью на Вильнюсском саммите Восточного партнерства?».
К примеру, Великобритания вообще задает вопрос: «Имеет ли смысл участие Беларуси в этом саммите?». А Беларусь, пытаясь добиться какой-либо реабилитации Лукашенко, требует, чтобы его лично пригласили на саммит. Но по-прежнему в стране большое число политзаключенных. И самый известный из них — Алесь Беляцкий.
И я не думаю, что Евросоюз отступится от своего требования: Лукашенко не станет восприниматься как партнер раньше, чем эти политзаключенные будут освобождены.
— Когда и кем было озвучено требование прислать на виленский саммит личное приглашение главе Беларуси?
— Белорусский посол высказался об этом здесь, на одном из форумов. И у нас складывается впечатление, что это у него не случайная фраза проскочила, а что таким образом была высказана официальная позиция белорусского МИД.
— Не произойдет ли так, что Беларусь будет исключена из Восточного партнерства? В программах его она почти не участвует, от Диалога по модернизации отказалась…
— В вопросе политических санкций у нас политическая дилемма. С одной стороны, речь идет о сохранении верности нашим принципам — мы не можем от них отказаться «за мелкую монету».
С другой стороны, изоляция Беларуси также имеет свою цену, так как устраняются каналы для ведения переговоров. И надо каким-то образом вырабатывать свою политику между этими двумя опциями, каждая из которых по-своему не очень хороша. Это очень неустойчивый базис, на котором ЕС пытается осуществлять свою политику в отношении Беларуси.
Я знаю, что в Беларуси есть определенные политические группы и отдельные люди, которые ждут ужесточения санкций со стороны Европы. Но в этом случае велика опасность, что пропаганда воспользуется этими санкциями для того, чтобы привлечь людей на сторону режима. А нам просто необходимо сохранить все возможности для встреч.
И больше всего я боюсь, что Лукашенко, в рамках санкций, запретит людям выезд из страны.
Мы сейчас с вами находимся в восточной части Берлина — здесь раньше была ГДР. Нам известен печальный опыт, когда свобода передвижения людей была практически полностью ограничена.
Мы и так сегодня имеем то, что своей визовой политикой, высокими ценами на визы ЕС осложняем контакты европейцев с белорусами. Мы, «зеленые», изо всех сил боремся за либерализацию визовой политики, за то, чтобы плата за визу была отменена, и за то, чтобы белорусы могли свободно ездить по Европе.
И это будет моим главным пожеланием нашему новому министру иностранных дел— чтобы были использованы все возможности для того, чтобы добиться на национальном уровне либерализации визового режима с Беларусью.
И в группе шенгенских стран должна проводиться последовательная и интенсивная работа для того, чтобы добиться отмены визового режима с Беларусью.
— За это выступают даже евродепутаты — дано задание Еврокомиссии изучить возможности внесения соответствующих изменений в визовый кодекс ЕС. Но насколько это реально?
— Что касается возможностей изменений визовой ситуации на законодательном уровне, то они, действительно, весьма невелики. Но что касается практики, то здесь дело обстоит совсем по-другому.
Никакие законы не ограничивают консульских сотрудников и не запрещают выдавать больше виз, на большие сроки — на год-два. Вообще не брать пошлину. Упростить процедуру хотя бы в части того, чтобы не обязывать людей лично присутствовать при подаче документов на визу. Вы посмотрите, сколько виз выдает Финляндия российским гражданам!
Очевидно, что одни и те же визовые законы в пределах шенгенской зоны трактуются каждой страной по-разному. И Германия может проявить политическую волю и быть на стороне тех, кто либерально понимает визовые законы ЕС.
— Официальный Минск утверждает, что за решеткой находятся не политзаключенные, а уголовники, призывает забыть санкции и требования и начать строить отношения с чистого листа —такое возможно?
— Я не думаю, что жесткая позиция ЕС относительно требования освобождения политзаключенных хотя бы на йоту станет мягче. По этому вопросу существует абсолютно четкая позиция и всего Евросоюза, и отдельно — Европарламента. Даже Совет Европы согласен с таким отношением, хотя ему иногда довольно сложно достичь единого мнения по этой позиции.
И в этой связи я еще раз хочу обратить внимание на необходимость поддерживать контакты на низозом уровне. Но не пытаться режим обелить в стремлении подтолкнуть его к поддержанию контактов на высоком уровне.
— Как человек, который только что в очередной раз выиграл выборы в Бундестаг, дайте совет белорусской оппозиции накануне президентских выборов 2015 года.
— Мне кажется, что нам, извне, не следует каким-то образом пытаться влиять на оппозиционные силы Беларуси. Вы знаете, что мне вот уже почти три года как запрещен въезд в Беларусь, и со всеми последними событиями в вашей стране я знакома, наблюдая за ними извне. Одно могу сказать: у меня не вызвало радости то, что в последних президентских выборах 2010 года принимали участие, кажется, семь кандидатов от оппозиции. Я думаю, что эти слова можно считать моим комментарием к тем переговорам, которые, надеюсь, идут в среде оппозиции накануне выборов 2015 года.
