Писатель Владимир Домашевич умер 30 апреля в минской больнице, куда его привезли на «скорой помощи». Умер ночью, во сне. Ему было 86 лет.
Как рассказала дочь, тело умершего кремировали. Урну захоронят на Западном кладбище рядом с женой писателя. Когда состоится погребение, пока неизвестно, так как ожидают приемного сына писателя, а он сейчас находится за рубежом.
Генрих Далидович почти девять лет проработал вместе с Владимиром Домашевичем в журнале «Юнацтва», где тот был заведующим отделом прозы и помогал молодым литераторам. Генрих Далидович вспоминает, что знал Домашевича, еще будучи студентом: «Тогда его произведения университетской программой не изучались, но среди студентов хорошо отзывались о его рассказах, повести «Меж двух огней». И мы уже знали, что у него есть роман «Камень с горы», запрещенный цензурой для печати. Потом я начал бывать в редакции журнала «Юнацтва», где Домашевич некоторое время работал. Это был человек очень красивый, тонкий, тактичный, внимательный, умеющий слушать. Он работал также в издательствах «Мастацкая літаратура», «Народная асвета», в журнале «Полымя». Он не умел молчать, почти на каждом съезде, по возможности и в печати, постоянно выступал с проблемой состояния белорусского языка. Он постоянно отмечал, что если у нас не будет языка, не будет и нации и народ и мы постепенно исчезнем».
Журналист и литератор Сергей Дубовец рассказал о своем восприятии творчества Владимира Домашевича: «Есть писатели, которые создают литературу произведениями, а есть такие, кто создает ее поступками. Что такое гениальное произведение? Оно витает в воздухе. «Не я пишу стихи, стихи пишутся мною». Еще говорят — моей рукой писали вышние силы. Родилась откуда-то фраза — отсвет, отголосок, видение — и исчезла, растаяла в воздухе, ничего не осталось. А Домашевич из тех, кто — дом для этих фраз, отголосков, видений. И когда есть такой дом — сложенный из поступков, труда, жертвенности, тогда ничто никуда не исчезнет и не растворится в воздухе. Все смотрят и видят: этот дом — белорусский литература. Здесь растят молодежь, сохраняют язык, словом, заботятся о будущем. Таким был и остается в моем представлении Владимир Домашевич».
По словам писателя Андрея Федоренко, это большая потеря для всей Беларуси. Через него прошли все классики — от Быкова до Пташникова: «Он редактировал повесть Василя Быкова «Журавлиный крик» и первую книгу Быкова. Он пропустил через себя и Пташникова, и Адамчика…
Я не знал более одержимого человека, он жил Беларусью… Он был близким другом Владимира Короткевича. Я помню, как часто он его вспоминал. Домашевич был моим старшим товарищем и часто приезжал ко мне в гости. И он ни о чем больше не говорил, только о Короткевиче и Быкове. И Беларусь с его языка не сходила. Удивительный был человек, фанатик. Он жил Беларусью и больше ничем. Трудно даже представить себе другого такого человека».
Директор белорусского службы Радио «Свабода» Александр Лукашук вспоминает о Владимире Домашевиче: «Самый запретный роман современной белорусской литературы, «Камень с горы» Владимира Домашевича, цензура не разрешала печатать лет двадцать. Его центральная проблема — проблема мести и справедливости, проблема сталинских палачей и жертв, проблема ответственности советской системы за преступления против своих граждан — была в 1960-е годы главной нерешенной нравственной проблемой общества. Герой Домашевича сам осуществляет акт возмездия, убивает своего палача. И когда я прочитал этот роман уже в 1980-е, он точно попал в атмосферу возвращения правды о прошлом, присущую эпохе гласности. Этот был один из ответов на замалчивание Куропат, не утративший актуальности и во времена Линии Сталина.
Владимир Домашевич участвовал в создании «Мартиролога Беларуси», его авторитетные суждения были всегда подкреплены его поступками.
Из его знаменитого романа вытекала мысль, что месть — вовсе не иррациональное чувство или неэффективное действие, как иногда считают. Месть — это не только отложенное возмездие за прошлые преступления, это еще четкий сигнал будущим палачам разных толков. У человека есть право простить, но есть и обязанность отомстить. Это — один из уроков Владимира Домашевича, смелого, светлого, бескорыстного, крайне симпатичного человека, который теперь навсегда займет место в белорусском пантеоне рядом со своими великими современниками».
