Награждение ветеранов и членов их семей крестом в честь 70-летия восстания 1863 года, 1933 г.
Со времен Муравьева-Вешателя в Российской Империи пропагандировали то, что православное население Беларуси относилось к восстанию 1863 года резко негативно. Пророссийские историки утверждали, что в восстании были заинтересованы исключительно шляхта и ксендзы и что оно не было поддержано православным крестьянством. Между тем, это опровергали даже участники подавления восстания.
Полковник Александр Гейнс, который сражался против повстанцев под Коцком, у Калиша и Семятичей, в личном письме к своему другу Константину Кауфману, одному из приемников Михаила Муравьева на посту главы Северо-Западного края, писал: официальные донесения замалчивают факты «упорного равнодушия к нам крестьян во все время борьбы». «Это равнодушие шло настолько далеко, что… многие русские (т.е. православные — Ред.) крестьяне принимали участие в восстании». А в мае 1863-го, накануне Миловидской битвы в Слонимском уезде, «крестьяне целыми станами принимали православную присягу на верность мятежу…».
Православных крестьян с самого начала борьбы было немало в повстанческих отрядах Белосточчины, они участвовали в захвате города Сураж (Белостокский уезд) и битве под Семятичами.
В отряде Старжинского воевал 18-летний Козловский Шимон Якубов из деревни Желтки (Белостокский уезд). Косиньером в отряде Светлинского (Перуна) был 25-летний Толочко Саверил Августинов из деревни Чехи, в отряде Диковского два месяца провел 17-летний Демянчик Маркель Ильич из деревни Лысы (оба — Бельский уезд). Из Студняков Сокольского уезда сразу несколько крестьян пошли в отряд Духинского, в том числе 18-летний Синкевич Василь Матеев, который также боролся под руководством Влодака и Врублевского.
На Гродненщине успешная атака отряда подполковника Александра Ленкевича на квартиру лесничества в Озерах стала для жителей поселка и окрестных деревень сигналом к началу борьбы. 36 добровольцев с пятью ружьями получили подкрепление из почти сотни новых повстанцев, среди которых было много православных. Один из них — 17-летний панский батрак Кучинский Михаил Алексеев из деревни Толочки — в своих показаниях после почти пяти месяцев борьбы отметил: «Целью моего поступления в отряд было только то, что обещали давать деньги и свободу».
Поскольку Ленкевич считал, что каждый человек имеет право бороться за свободу, ружья получили даже совсем молодые, как например 16-летний Кошетук Адам Осипов из деревни Глиняны и Овсейников Михаил Августинов из деревни Головачи. Однако уже 4 мая на Святых Болотах в битве против 2 рот царской пехоты и 30 казаков с подпоручиком Мантойфелем во главе повстанцы были разбиты.
О воинском опыте повстанцев свидетельствовали показания 30-летнего православного крестьянина Бартанчука Антона Андреева из деревни Гутицы: Ленкевич «дал мне старое ружье, я, пробыв несколько дней, был поставлен на пикет. И когда я стал боевым ружьем баловаться, но, не зная, как с ружьем обходиться, нечаянно выстрелил, и ружье разорвало. С ним вернулся в отряд, и уже ружье было у меня изъято, а приставлен был к обозу для переноса тяжестей и постоянно носил на себе поклажу с аптечками, медикаментами. И так при отряде находясь, слонялся по разным неизвестным мне лесам. И однажды, когда отряд был настигнут российскими войсками, бежал, был настигнут российскими двумя солдатами, из которых один меня ранил штыком в правое плечо, я, почувствовав боль, поклажу, который нес, бросил и сам спасался бегством, и, проходя по лесу, встретился с отрядами Гидва и Остроги, которые меня по причине полученной раны в отряд не взяли».
После внезапного поражения приостановился рост восстания в Гродненском уезде.
Однако многие из тех, кто присоединился к числу восставших, уже не складывали оружия до самого конца. Это православный 21-летний садовник Семеновский Иван Михайлов из поместья Вилянов. После поражения отряда Ленкевича Семеновский перешел к Раматовскому (Вавер) в Августовских лесах. Потом он действовал в отрядах Гласки, Колышки и Климкевича. Стал очевидцем того, как крестьяне помогали повстанцам питанием, указывали дороги, предупреждали о приближении царских войск. Семеновский видел, как повесили двух крестьян- доносчиков и одного немца за попытку сбежать из отряда.
Поддерживала восстание и часть православного духовенства в Беларуси, 14 представителей которого подверглись за это репрессиям. В отряде Корженевского действовал 42-летний монах Супрасльского монастыря Феодосий Дыминский. Из семьи священника, он в 1847 году поступил в Виленский Духов монастырь под именем Иосифа, где был послушником. Спустя пять лет пострижен в монахи под именем Феодосий, жил в нескольких монастырях Литвы, пока в феврале 1859 г. не был переведен в Супрасль. Оттуда в августе 1863 года получил перевод в Жировичский монастырь, направляясь куда, и попал в повстанческий отряд.
К участию в восстании призывал 43-летний православный священник Николай Мороз, который служил в Лопатине под Пинском.
После службы он собирал у себя дома православную шляхту из окрестностей деревни Колбы, читал ей манифест повстанческого правительства и уговаривал присоединяться к отрядам. Когда же шляхта не согласилась, сказал: «За это можно получить и пулю в лоб». Пытался отец Николай убедить и своего диакона Прокоповича: «Нечего бояться повстанцев — я и себя, и вас смогу защитить». На Мороза в полицию донес священник Страхович из соседних Мисятичей, с которым у отца Николая были не очень теплые отношения. По требованию Муравьева Синод лишил Мороза духовного звания, после чего тот был осужден на 10 лет каторжных работ в крепостях.
В отличие от пинской шляхты, которую отцу Морозу не удалось подвигнуть к участию в восстании, в соседней Слонимщине такие случаи бывали. 21-летний православный дворянин Ипполит Каретинский, который учил крестьянских детей в окрестностях местечка Бытень, в мае 1863 года присоединился к отряду Франциска Юндила и 3 июня принял участие в битве под Миловидами — в самом известном в Беларуси вооруженном столкновении между повстанцами и царскими войсками.
В Миловидской битве православные составили значительную часть повстанческой армии.
Так, в Слонимском отряде их была треть. Почти все взрослое мужское население нынешнего центра православия Беларуси — Жировичей — присоединилось к восстанию вместе с четырьмя духовными лицами Жировичского монастыря. Они стали косиньерами и позже присоединились к отряду Валерия Врублевского. Среди них — служивший при Жировичском архимандрите 19-летний Иван Шишко из деревни Добрая Воля Волковысского уезда.
Были православные крестьяне и в других отрядах, сосредоточенные в повстанческом лагере на границе Гродненской и Минской губерний. Среди них — 27-летний участник отряда Ленкевича Михаил Семенчук из деревни Щечицы (ныне — в Мостовском районе). В своих показаниях, как и большинство повстанцев, чтобы спасти свою жизнь, он говорил о принудительной мобилизации его в отряд, в то же время указав: «В шайку вербовщиками людей доставляемо не было, но всякий являлся добровольно». Михаил Семенчук был вооружен одноствольным ружьем и пистолетом. В подавляющем же большинстве крестьяне были косиньерами и были вооружены обоюдоострыми косами с крюком в низу лезвия. Причем, лезвие прикреплялось в одном направлении с древком с помощью проволочной обмотки. Проволоку снимали с телеграфных линий.
Командиром одной из частей косиньеров в Миловидской битве был 20-летний православный мещанин Александр Унгебауэр, который до восстания был плотником в родном Новогрудке. Узнав об отходе жителей города в Налибокские леса, добровольно отправился туда вместе с братом, чтобы присоединиться к отряду Витольда Милодовского и ксендза Фелициана Лукашевича. Участвовал в столкновениях под Сельцом, Кривошином, Игнатовом и Львовщиной. По приказу Милодовского руководил повешением крестьянина, подозреваемого в шпионаже в пользу царской армии. Сам Милодовский, который выдал имена участников той акции и других повстанцев, остался жив в отличие от схваченного Унгебауэра, расстреляного в Новогрудке 20 января 1864 года.
Тогда же на площади за городом царские войска расстреляли и 22-летнего православного мещанина Владислава Смыслова из Новогрудка, который до ухода в отряд был фельдшером в Крошине, на родине поэта Павлюка Багрима. В отряде Милодовского Смыслов смотрел за ранеными, но запятнал себя участием в повешении крестьянина группой повстанцев во главе с Унгебауэром. Генерал-губернатор Михаил Муравьев отклонил рекомендацию суда о замене смертной казни отправкой на каторгу.
Ни православное вероисповедание, ни возраст не были препятствием для вынесении жестоких приговоров за участие в Миловидской битве, в которой царские войска потерпели поражение.
В Сибирь были отправлены даже 16-летний Лявон Дудиновский из Говиновичей (ныне — Подгорная Барановичского р-на) и 17-летний Иосиф Мушинский с Альбертина.
К повстанцам присоединялись и православные русские, как например в случае офицеров из Новоингерманландского полка: прапорщики Ремишевский и Ельчанинав перешли в минский отряд студента Трусова. После поражения им удалось эмигрировать в Париж и стать учениками часовых дел мастера.
Даже несколько приведенных примеров говорят, что мнение, будто в восстании 1863—1864 гг. участвовали исключительно католики, а православные выступали только на стороне российских властей, является не просто ошибочным, но и вредит пониманию нашей истории. На самом деле, как среди тех, кто поддерживал царские войска, выдавал повстанцев, писал доносы, было много католиков, так и среди повстанцев было много православных, которые участвовали в сражениях, указывали дорогу и передавали информацию о передвижении царских войск, укрывали в своих домах раненых. Причем число православных повстанцев в Беларуси шло на сотни, а возможно, и на тысячи.
