Одним из последствий теракта станет, наверное, то, что дискуссия вокруг допустимости публичного кощунства сведется к примитивному вопросу: ты на чьей стороне — «Шарли Эбдо» или террористов? Какая-либо попытка критики или протеста против кощунства теперь может быть расценена как поддержка террористов.
Да, поступок террористов определенно является преступным и глубоко безбожным (ведь он сопряжен с нарушением Божией заповеди). Но это не означает, что кощунство можно считать невинной демонстрацией свободы слова.
Я — противник риторики «кары Божией» и интерпретацию «Бог покарал» в отношении «Шарли Эбдо» считаю бездушной и псевдобогословской. «Бог есть любовь» и «не хочет смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был». Именно: жив был. Но, признаюсь, все же не могу просто так выбросить из памяти тот, например, факт, что в 2011 году во Франции, при поддержке правительства, шли спектакли «Пикник на Голгофе», где крестовая мука Иисуса была «креативно» переплетена с почти порнографическими сценами, а сам Иисус приравнен к террористу…
Ясно, что Иисус никогда не мстит. Не в его это стиле. И Он запретил своим ученикам мстить за Него («Спрячь меч» — сказал Петру). Однако нельзя сказать, что кощкнство — вещь абсолютно нейтральная в духовном плане. Личное кощунство делает человека менее защищенным от зла. Публичное кощунство — делает менее защищенным общество.
Независимо от того, насколько велико наше осуждение в адрес террористов (осуждение вполне справедливое), не стоит некритично воспринимать акты кощунства.
