oiff.com.ua
Я много раз говорил и повторюсь снова: кинематограф мертв. За 120 лет существования кинематографа – если считать датой его изобретения 1895-й год – мы привыкли к определенным впечатлениям, и большинство людей этим удовлетворяется. Но сейчас в киноиндустрии появились новые методы производства – мы все работаем в цифре. Это кардинально изменило не только качество материала, но и его себестоимость, дало нам пространство для маневра.
И когда я говорю, что кино умерло, я говорю об этом феномене целиком, о том, что мы вообще называем кинематографом. Соглашусь с Маршаллом Маклюэном в том, что медиа – это всегда посыл, сообщение. Соответственно, меняя медиа, мы меняем и посыл, а это всегда болезненно, и требуется время, чтобы люди привыкли к новому и научились использовать его как можно ближе к совершенству.
О зависимости кино от текста
С момента изобретения кинематографа появилось крайне мало новых идей, он медленно развивался и немногого достиг за эти 120 лет. Это был всего лишь пролог. На западе считается, что кинематограф создал новый взгляд, угол зрения. Но мне есть, что этому возразить: то же самое было уже сделано великими художниками Ренессанса в XV-XVI веках. Бенджамин Франс еще в 30-е годы утверждал, что кино – это смесь театра и литературы, а если повезет, то еще изобразительного искусства. То, что весь кинематограф основан на тексте, сильно ограничило этот способ коммуникации.
Практически все фильмы начинались как текст и прочно связаны с книжной полкой. Эту связь разорвать очень трудно. «Властелин колец», «Гарри Поттер» – это не кино, это иллюстрации книг.
То же самое я могу сказать о работах всех остальных кинематографистов, будь то Чарли Чаплин, Микеланджело Антониони, Жан-Люк Годар или наши современники Альмодовар, Ларс фон Триер – они все рано или поздно возвращались к тексту.
Исходя из того, что за идеями кинематограф всегда ходит в книжную лавку, в особо меланхолические моменты я бы предположил, что никто из нас еще не видел настоящего кино. Можно ли считать, что оно стало седьмым искусством? Я думаю, что нет. Мы пришли к кинематографу, который не больше и не меньше, чем просто иллюстрированные сказки для взрослых на ночь и это, конечно, весьма печально.
О тиранах в кино
Кинематограф должен избавиться от тирании текста, освободиться от диктатуры кадра и организовать собственную художественную форму. Кадр – это рамка, искусственно придуманный феномен с определенным соотношением сторон. Когда появилось телевидение, это соотношение изменилось, но суть осталась прежней. Мы же не видим друг друга в четырехугольной рамке, так почему кино должно ею ограничиваться?
Еще одна тирания — игра актеров, они превращают кино в детскую площадку. Актер – этот тот, кто научился убедительно делать вид, что за ним не наблюдают. Потенциал огромен, но его абсолютно не используют.
И наконец, четвертая тирания — это камера, архаическое устройство, которое видит лишь то, что стоит перед ее объективом. Современному зрителю этого недостаточно, и я утверждаю, что мы должны отделаться от этой примитивной машины.
К примеру, я спроектировал кинотеатр с семью экранами: один сферический, другой горизонтальный, третий вертикальный, некоторые из них полупрозрачные. Раньше это невозможно было вообразить, но я разработал систему, которая позволяет уместить на экране тысячу образов и постоянно менять их расположение. Если мы вводим в кино элемент живого участия, это открывает принципиально новые возможности, позволяет создать новые правила игры.
О визуальной грамотности
С самого раннего возраста я хотел быть художником. Поэтому я больше всего ценю визуальный образ и всегда верил в слова Рембрандта: «Если у вас есть глаза, это не значит, что вы можете видеть». Через все языковые барьеры мы с вами лучше всего можем общаться с помощью языка или посредством текста.
И это неудивительно, ведь этому нас учат с самого раннего возраста. Сначала мы учим алфавит, потом слова и, уже став взрослыми, мы не устаем практиковаться в коммуникации с такими же, как мы.
Но когда в последний раз вы думали о том, чтобы общаться визуальными образами? Подавляющее большинство людей визуально необразованны. Всего около 8% кинематографистов, которые приходят на мои лекции по всему миру, когда-либо занимались живописью или графикой, изучали дизайн или архитектуру. Мы должны внедрять такое понятие, как визуальная грамотность, создавая программы образования для оставшихся 92%. Сегодня у нас существует прекрасная возможность обучать себя заново.
О Сергее Эйзенштейне
Я уверен, что величайшими визуализаторами XX века были Пикассо и Эйзенштейн. Пикассо говорил: «Я пишу не то, что вижу. Я пишу то, что думаю». А Эйзенштейн называл Диснея единственным настоящим режиссером. Он считал, что мультипликация — творчество в чистом виде: создание фильма на белом листе бумаги с использованием одной лишь фантазии казалось ему подлинным актом творения.
Конечно, он относился к кино как к пропаганде и, возможно, отражал в нем те идеи, которые не совсем соответствовали его мироощущению. Но все мы работаем для того, чтобы удовлетворить своего менеджера в банке. Он сделал очень важную вещь для кинематографа – изобрел саму идею монтажа. Я не скажу, что он был единственным, но именно он развил ее и довел до совершенства.
О демократизации искусства
Поколение лэптопов больше не интересуется ни кинематографом, ни телевидением. В мире появился совершенно новый феномен, новая «святая троица» — лэптоп, мобильный телефон и камкордер. Таким образом, вы все теперь кинематографисты и можете участвовать в акте творения. Это та демократическая амбиция, к которой общество стремилось: быть не только зрителем, но и творцом. С учетом социальных медиа и тех исключительных возможностей, которые нам дают новые технологии, мы можем сломать гегемонию кинематографа.
Сегодня человечество способно на многое, ведь теперь не надо ждать, что нам явит Голливуд или Болливуд. Произошла настоящая демократизация искусства, и теперь оно может открыться для всех. Неужели, нам нужно руководство таких великих фигур, как Пикассо или Ле Корбюзье? Может быть, они достигли того, чего достигли, лишь благодаря недостатку образования других людей?
О будущем
Кино умирает изнутри. Прежде всего, нужно избавиться от кинотеатров. Не знаю, как у вас, но в Голландии обычный гражданин ходит в кино один раз в два года. Это ненормально, когда зрители неподвижно сидят в темноте несколько часов, глядя в одну точку. Годар как-то точно заметил: «Глядя вперед, вы пропускаете две трети всего мира, который остается сзади».
Нет смысла проливать слезы по поводу смерти кинематографа. Будущее гораздо более интересно. Более того, мы должны быть благодарны, что это явление закончилось, потеряло энергию. И теперь мы на пороге достижения чего-то нового, потрясающего, что заставит «Касабланку» выглядеть лекцией XVIII века при свечах. Я действительно искренне верю, что мы можем начать создавать феномен, который будет называться настоящим кино. Мы должны вынуть его из прошлого, в котором оно пребывает, и вернуть в настоящее время.
