Все шло мирным, рутинным порядком, пока не появился оратор, который разрушил всю эту тишину и покой, пишет журналистка Радио «Свобода» Елена Рыковцева, посетившая Всемирный конгресс русской прессы в Москве.
Сергей Мироненко, директор Государственного архива Российской Федерации произнес речь примерно следующего содержания. Хватит цепляться за мифы. Не было никаких 28 панфиловцев, которые в бою под Дубосековом якобы остановили 50 немецких танков. И фразы «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!», якобы сказанной политруком Клочковым, — тоже не было. Фразу придумал литературный секретарь газеты «Красная Звезда» Александр Кривицкий вместе со всей историей подвига. И все это военная прокуратура установила еще в 1948 году. Но материалы засекретили, потому что отступать действительно было уже некуда: миф давно жил своей жизнью.
Потом Мироненко говорит о Сталине. «Жизнь в советское время не стоила ничего. Нужно сказать всю правду о его ответственности. Пакт Риббентропа-Молотова правильнее назвать пактом Гитлера-Сталина. Этот пакт — крупнейший стратегический просчет Сталина, если не сказать — преступление». Мироненко рассказывает, как в первые дни войны Сталин сбежал, спрятался от всего живого. А в День Победы произнес тост за русский народ, в котором сказал, что другой народ после таких страшных военных неудач прогнал бы свое правительство, но русский народ вот верил ему и остался с ним, за что ему огромное спасибо.
Когда Мироненко заканчивает, Александр Клейн, заместитель директора ТАСС и руководитель Всемирного конгресса русской прессы, задумчиво говорит: «Да… А я ведь учился в школе имени героев-панфиловцев. У нас и музей был. Но даже тогда мы понимали, что во всем этом есть какая-то недосказанность. Там путались с именами людей: те, которых считали мертвыми, вдруг оказывались живы, они каждый день приезжали, а тот, который числился живым, — все никак не ехал…»
Совершенно очевидно, что никакой сенсации в том, что сказал Мироненко, для Клейна нет. Доклад военной прокуратуры опубликовали еще в середине 1990-х годов. Но рядом сидят главные редакторы русских газет, которые слышат об этом впервые!
— Я из Астаны, из Казахстана, — растерянно говорит первый оратор. — У нас есть очевидец этого подвига, Герой Советского Союза. Есть стела «Дубосеково» — она будет снесена?!
— Мой нравственный долг — сказать правду, — отвечает Мироненко. — Мне уже объявляли, что я не патриот, потому что рассказываю об этих исследованиях. Что делать! Правду говорить тяжело.
А на очереди к микрофону уже стоит главный редактор из Киргизии:
— У нас в Киргизии атомная бомба взорвется, если об этом узнают. Знаете, какой будет реакция? «А, эти русские, они, как всегда, врут!» Настолько это невероятно. Так объявлять эту правду или умолчать о ней?
Она явно просила совета у директора Государственного архива.
— Это вы должны решать, не я, — удивился он. — Если хотите, пришлем вам доклад Афанасьева, главного военного прокурора 1948 года.
Профессиональный совет даме из Киргизии дал Владислав Фронин, редактор «Российской газеты». Оказалось, его совсем не мучает тот вопрос, который мучает его коллегу из Киргизии. Потому что он знает верный ответ: такая правда нам не нужна!
— Если я напечатаю этот документ о панфиловцах, то нанесу вред и своей аудитории, и солдатам, которые воевали, — уверенно говорит Фронин.
Но слово взял Алексей Венедиктов с «Эха Москвы»:
— Для меня тоже было шоком, что панфиловцев не было. Мы учили в школе все 28 имен наизусть. Но надо понимать: если их не было — значит не было. Правда приоритетна. Если есть документ — его надо публиковать. А то давайте одно не публиковать, другое… Давайте не публиковать секретных протоколов, потому что это позорит нашу страну. Да, в истории этой страны есть позорные, грязные страницы. Но если вы не моете в доме грязную комнату — грязь из нее расползется повсюду. Что это вообще за постановка вопроса — говорить или нет правду? Тогда есть другая профессия — пропагандист, когда одну часть правды вытаскивают, другую скрывают!
Выступление Венедиктова тоже срывает аплодисменты! Он не был однородным этот зал, нет! Но точка все равно досталась противной стороне. До микрофона дотянулся представитель белорусского информационного агентства БелТА:
— А почему в доме, где 17 комнат, нужно говорить о грязном туалете? Где другие 17 комнат?!
А где другие туалеты, если в доме целых семнадцать комнат?! — хотелось уточнить в ответ.
Про панфиловцев было обещано продолжить на следующий день. Возможно, с надеждой, что к утру люди смирятся, что панфиловцев больше нет.
Как сообщает БелТА, в Всемирном конгрессе русской прессы участвует генеральный директор этого агентства Дмитрий Жук.
