«Это закон для какой-то отдельной маленькой группы людей»
— Закон об альтернативной службе в конце концов принят. Вы довольны?
— Безусловно, нет. Да, пятилетняя работа закончилась минимальным, но успехом. Но это закон не для всех, а для отдельной маленькой группы людей. Ожидания были другие.
— Кого Вы имеете в виду под «всеми»?
— Когда начиналась наша кампания, мне самому было 23 года, и еще 4 года для меня была актуальной проблема призыва. В то время я занимался молодежью в ОГП, и для меня, как политического активиста либерального толка, было важно, выступая за профессиональную армию, использовать законные пути для улучшения ситуации в Беларуси. Этот путь мы увидели в 57 статье Конституции.
Политики должны принимать такие законы, которыми сами могли бы воспользоваться. Не только верующим — каждому человеку Конституция позволяет выбрать альтернативную службу.
Не стоило делать из альтернативной службы такой жупел, который сделало из нее наше Министерство обороны. Это проблема Минобороны, что люди не хотят служить в армии. Мы же не говорим, что все должны идти на альтернативную службу. Нет — создавайте хорошие условия, чтобы человек хотел служить в армии.
В Германии в свое время почти 50% призывников выбирали альтернативную службу в медицинских и других учреждениях. И после отмены призыва немцы столкнулись с проблемой, что им некем было заменить этих людей в больницах. И для нашего государства это был бы хороший шанс исправить эту кривую отношений между молодежью и государством. В свое время те же немцы в рамках альтернативной службы приезжали в Беларусь и работали в наших хосписах. И было нормально. А белорусская молодежь то же самое дело для своих же стариков делать могла бы.
topwar.ru
«Гражданин сам должен хотеть идти защищать свое государство»
— Вы за профессиональную армию. А как же пример Литвы, которая возвращает призыв?
— Пример Литвы мне кажется здесь не очень корректным. Дело в том, что страны Восточной Европы, в том числе и Литва, не выполняют обязанностей НАТО по бюджету армии. И на примере Украины мы видим, что спасение утопающих является делом исключительно самих утопающих. И поэтому литовцев я понимаю, так как история показывает, что в случае войн Франции, Англия и другие союзники не сразу приходят на помощь. Поэтому у балтийских стран просто нет выбора — им нужно показать, что в случае войны они способны хотя бы несколько дней продержаться до подхода войск НАТО.
Я не военный аналитик — не буду отбирать хлеб у Алесина, который лучше рассуждает на эту тему, но скажу лишь, что Беларуси нужна военная доктрина, согласно которой и будет решаться вопрос о том, каким будет армия. Я абсолютно уверенно могу сказать, что в новой Беларуси нужны новые резервные службы, в которые даже взрослые люди могли бы пойти и получить военную специальность. Другое дело, что отношения между гражданином и государством должны быть другими: чтобы гражданин сам хотел идти защищать свое государство, а оно создавало надлежащие условия, чтобы человек не просто пришел и подметал плац.
— Насколько я Вас понимаю, что Вы и за призыв, и отслужить бы готовы, но в других условиях…
— Несколько лет назад я участвовал в акции Министерства обороны «блогеры в армии». Нас четыре дня гоняли по разным военным упражнениям в этих условиях. Нам показали, что они могут сделать нормальные условия для службы. Могут — но не везде.
Взять вопрос того же самого вегетарианца в армии, о котором мы писали. Ну не ест он мясо, а все смеются. Возможно, я тоже смеюсь. Но каждый человек — уникален. И проблема не в том, что он мясо не будет есть, а что его зачморят там: «Ты что, не такой? Может ты гей вообще?» В условиях закрытого мужского коллектива врубается совсем другая психология. И тут вопрос к государству, что ему нужно — нормальная служба или переформатирование гражданина под свои нужды.
У меня друг служил в израильской армии и рассказывал о тамошнем опыте. А это войско, которое, в отличие от белорусского, постоянно — и успешно! — ведет боевые действия. У них даже к веганам выработан отдельный подход! Там, если система не может выработать надлежащие условия для своей единицы — это проблема системы.
— Я лично знаю таких вегетарианцев, которые сами зачморят кого угодно. Мужской коллектив — он всегда злой по определению, мне кажется. По-моему, проблема не в нем.
— Да, согласен. Давайте я Вам другой пример приведу. Когда госпожа Щеткина выносила на рассмотрение этот законопроект, она сказала, что рассчитывает на то, что этим законом воспользуется около ста человек. Но мы с друзьями открыли сайт Минтруда и посмотрели, сколько свободных мест было в медицинских учреждениях для тех же санитаров. Мы нашли несколько сотен по всей стране! Зарплата там был 3 миллиона, рабочая неделя — 5 дней. Они не могут найти людей даже на такие условия. И тут у меня вопрос: «Госпожа Щеткина, если Вы не можете найти санитаров даже на свободный контракт и имеете такую замечательную возможность решить эту проблему, почему Вы ей не пользуетесь? Вы хотите ситуацию в Беларуси улучшить или просто Министерству обороны помочь?». Мы нашли тысячи таких вакансий по всей стране и писали письма главным врачам медицинских учреждений и депутатам с инфографикой об этом, чтобы они способствовали принятию закона об альтернативной службе.
Давайте даже не будем смотреть так, что мол, «ты козел, либерал, не хочешь служить в армии». Лучше посмотрим так, что в определенном районе в каком больнице не хватает 10 санитаров. Что, вы думаете, юноша, который пройдет через это в 18-21 год, станет худшим или менее полезным для общества, чем тот, который стрелял?
фото Сергея Гудилина
«Закон скроен по худшим лекалам»
— Короче говоря, цель Вашей кампании не достигнута. Что Вы будете делать дальше?
— Нельзя сказать, что совсем не достигнута. Понятно, что сейчас верующих, как раньше, не смогут привлечь к ответственности за отказ держать в руках оружие. Это, безусловно, уже результат. Мы будем дальше заниматься проблемами призывников, которые к нам начали обращаться еще с 2012 года. У нас есть зарегистрированное учреждение «Центр прав призывника», которое имеет свой сайт и достаточно плодотворно работает. Что еще касается доработки закона, то проблема в политическом поле — если в стране нет настоящего парламента, то ничего не поделаешь.
Что касается ближайших планов, то на ближайшие два года, в связи с ситуацией в Украине, если мы будем предлагать отмену призыва, общественное мнение нас просто разорвет. У нас есть идеи по проекту, который помог бы профессионализации белорусской армии. Ведь проблема тоже в том, что взрослые, умные и образованные в армию сейчас не идут, а идут те, кто себя в жизни не нашел или из универа вылетел.
— Хорошо. Как тогда этот закон должен выглядеть в идеале?
— Этот закон нужно полностью переписывать.
Самая первая вещь — основания для получения разрешения на альтернативную службу. В сегодняшнем варианте это исключительно религиозные убеждения. Мы выступали за заявительный принцип, чтобы любой призывник мог свободно выбрать альтернативную службу.
Второй момент — продолжительность службы. Россия была здесь наихудшим примером. У них срок альтернативной службы в 1,75 раза длиннее срока военной службы. По этой причине у них всего около 300 человек в год выбирают альтернативную службу. А чтобы срок был в два раза длиннее — это однозначно нет, извините.
Третья вещь — это условия: человек получает фиксированный заработок. Я даже сравнивал это с «домашней химией» — там условия лучше получаются! Человек на «домашней химии» может менять место работы — главное, чтобы работал. А фиксированный заработок без зависимости от условий работы и ее качества — это, мне кажется, коммунизм. Это случай, когда государство не хочет получить эффективную работу.
Четвертый момент — это то, что человек должен служить шесть дней в неделю. Мол, он не обычный сотрудник, а призывник, то пусть шесть дней служит.
Идеальный закон должен быть такой, чтобы система была полезной и для человека, и для государства.
