«Наша Нива»: Олег, Вы и музыкант, и преподаватель, и ведущий, и много кто еще… А как Вы сами себе охарактеризуете?
Олег Хоменко: Я?.. Я культуртрегер. Белорусский культуртрегер. Шучу, конечно, но типа того.
«НН»: А какие из Ваших многочисленных занятий основные на сегодняшний день?
ОХ: Музыка и продюсирование. Правда, понятие «продюсер» сегодня девальвировано: сразу представляется человек, у которого неизвестно откуда куча денег, а возле него тусуются девушки и подносят ему сигареты и кофе… Но это не так. Композитор или музыкант, дающий первый толчок рождению музыки или проекта, творец и производственник одновременно — это и есть продюсер.
Зачем «Феррари», если нет асфальта
«НН»: Тогда как музыкальный производитель поясните, пожалуйста, можно ли в Беларуси зарабатывать музыкой? Или зарабатывать в мире белорусской музыкой?
ОХ: Зарабатывать можно. Но любое производство, в том числе и музыкальное, должна находиться в системной индустрии. Чтобы ею торговать, продукция должна соответствовать ряду требований и стандартов. А у нас связи с мировой музыкальной индустрией плохие, по сути их и нет. Продукцией зарубежной индустрии мы пользуемся, ее потребляем, но сами не оказываем влияния на нее. Любые наши товары — песни, чулки, МАЗы — они должны участвовать в мировой системе. А система — это, кроме производства, еще и инфраструктура распространения, маркетинга, обслуживания, формирования потребительской среды. Этого нет. Поймите, в «Феррари» нет смысла, если в стране нет асфальтовых дорог.
К тому же, сегодня и самое лучшее с трудом находит место на рынке, а мы выпускаем продукцию не самого высокого качества. Наши товары не соответствуют зарубежному рынку. Плюс, мы не знаем, как себя предложить, как прорекламировать наш концерт, не можем понять требований мировых, а они не понимают наших. Они просто не понимают, что это и зачем. К тому же, донести наше мышление миру мы пока не способны, поскольку сами не понимаем собственных мыслей.
«НН»: А почему?
ОХ: Связей нет. Должно быть взаимное проникновение культур. Чтобы слушать баварские песни, нужно знать, что такое Бавария. И то же касается Беларуси. Эту проблему нужно преодолевать, но это долгий процесс. И медленный. Существует же еще такая, скажем так, «ксенофобия»: те же немцы «боятся» нас, а мы их. А сегодня это еще и искусственно накручивается — противостояние и так далее. Само собой, мы придем к толерантности, но не сегодня.
Свое любим, стесняясь
«НН»: С мировой культурой понятно. Но почему тогда наша музыкальная и другая культурная «продукция» не слишком популярна и внутри страны?
ОХ: Беларусь разодрана между Востоком и Западом, между Римской Империей и Золотой Ордой. Ментальность белорусов формировалась завоевателями на протяжении двух веков минимум. Поэтому для нас любое привнесенное извне явление автоматически приоритетное. Мы свое любим, но стесняясь, как будто оставляем «лишь для себя и на потом». Так нас воспитывали.
Еще такой момент: конкурировать в рекламе нам трудно, ведь наша информационное пространство ретранслирует внешнюю информацию, а собственный контент создавать не умеет да и остерегается. Поэтому, например, российский поп-продукт здесь чувствует себя гораздо увереннее, чем наш. Наши СМИ — калька с российских. Российские — калька с американских. Любая калька проигрывает тому, с чего она скопирована.
Плюс самосознание. У нас спросите любого прохожего с высшим образованием, каких белорусских художников, хореографов, режиссеров он знает? А каких современных белорусских поэтов, писателей, философов? Ответят немногие. А немец о своих ответит, припомнит даже местных, живущих неподалеку.
Мы даже в образах пользуемся чужими явлениями. Например, говорят: «Что такое белорусская группа «Крама»?.. Это как российская группа «Ва-Банкъ». Сравнения возможны, но для меня подобные заявления — извращение!
«НН»: А как это изменить? Деньги нужны?
ОХ: Скорее, культура и язык. Нужно изменить образ жизни. Создать собственный белорусский космос. Осознать, что независимость — это ценность. Культурная независимость является фундаментом устойчивой государственности. А пока что у нас этого нет и все шатается. «Дзякуй Богу, але мы ідзём дамоў», — поет «Крама». Конечно, хочется, чтобы этот путь был пройден уже давно, но что поделать — время выбрало нас.
Заинтересовать слесаря
«НН»: А как же в таком случае «насадить» это национальное мышление? Как заинтересовать условного слесаря, который после работы смотрит только российские новости и сериалы?
ОХ: Нужно сеять, а не насаждать. А слесарь тот своего еще ничего не видел и не понял, что это — его, а не «колхозное». И надо показать ему его, белорусское, объяснить, почему для него оно ценно и интересно. Обращать внимание каждый день, всеми средствами: посмотрите, какой крутой белорусский спектакль, какие крутые картины, рассказать, сколько они стоят. А потом он подумает: «Ого, чётко! В нашем музее есть картина за двести миллионов долларов! Вот бы спереть! Ну или хотя бы посмотреть, что за она такая!» Рассказывать нужно обо всем своем: и о Лошицком парке, и о столице огурцов — ведь все это по-своему ценно. Для начала, человек будет знать, а потом начнет и гордиться.
Важно, кроме того, обратить внимание, наконец-то, на праздники. Например, у нас сегодня два Рождества, «польское» и «русское», Пасха — «польская» и «русская». А надо, чтобы были наши, белорусские, Рождество, Пасха. И чтобы рассказали известные популярные люди и священники: что это, когда отмечается, как и почему. Что-то люди не примут, конечно, но что-то и останется.
«НН»: Эта целенаправленная белорусизация должна насаждаться государством? Приказами? Или Вы считаете, что она постепенно сама прорастет?
АХ: Любое государство держится национальной культурой. Важно, чтобы эта национальная культура была готова толерантно принимать извне лепту тех, кто готов ее воспринимать, уважать, укреплять. И государство должно делать все для этой культуры. Но ведь мы живем еще в постсоветском обществе. Национальное строительство лишь происходит. И чтобы наше государство и наша нация продолжали существовать, необходимо, чтобы осознанно подчеркивались вещи, связанные с национальным наследием. Ведь если этого не делать, не скреплять культурой единство, то такое государство просуществует весьма недолго и при этом лишь как хунта, как диктатура, как общество сверхидеи, вроде гитлеровской Германии.
«НН»: И что же делает государство? Вы же член Республиканского совета по делам культуры и искусства. Что это за совет? Зачем он?
ОХ: Подобные организации существуют почти во всех странах. Чаще всего они создаются при президенте и занимаются проблемами нравственности, культурной политики. У нас такой совет был создан при Совете министров. Меня туда пригласили, и я не отказался, потому что там было немало глубокоуважаемых мною людей. К тому же хотел узнать, как это работает, увидеть все своими глазами. По сути, создание такого совета было правильной инициативой, но не обошлось без своеобразных моментов. Занимался ли чем-то этот совет в текущем и в минувшем году, я честно говоря и не знаю.
Тем более, что генератором совета был Латушко. Сейчас он во Франции. А нужен ли совет по делам культуры тем бонзам, которые остались…
«НН»: Ясно. А с чем Беларусь ассоциируется сегодня за рубежом? Знают ли там хоть что-то из нашей культуры?
ОХ: За границей о нас знают в основном три вещи: Минск, БАТЭ, Лукашенко. Некоторые вспоминают и драники, и те же МАЗы. Спортсменов еще знают: Герасименя, Домрачева, Азаренко. И практически все. Позор, конечно, но что же… Примечательно, кстати, что зубров и аистов воспринимают как польские символы, а не наши.
«НН»: Выходит, знают, что Беларусь — это спорт, машины и бессменный руководитель?
ОХ: Ну, историю нашу пока никто не знает… Мы не боролись за наши легенды и предания — и их растащили соседи. Выходит, что более-менее известная Беларусь начинается со второй половины ХХ века. Многие считают, что мы своеобразный заповедник СССР, и когда хотят посмотреть, как было бы в «добром Советском Союзе», — едут к нам.
«НН»: Последний вопрос, от культуры — к политике. Нынешние выборы Вам интересны? За кого отдадите голос?
АХ: На мой взгляд, выборов у нас пока что нет. Как в магазине — полно всякой-всячины, а того, что нужно, нет. Мне многие говорили: низы делают вид, что голоса считают, а верхи делают вид, что плюсуют то, что получили. Я, этакий «Фома-неверующий», решил сам посмотреть, и на минувших выборах зарегистрировался как общественный наблюдатель. Пошел — посмотрел. Очень разочаровался тем, как и что там происходит. Выборы, конечно, многоэтажное явление. И на всех этажах там имеют место очевидные возможности для коррекции результатов и фальсификаций. Поэтому в современном фольклоре выборы называют — «гола-суванне». Признаюсь честно: проголосовать хочется. Но я лично попробую в этом году воздержаться от почетного долга. А всем, кому небезразлично это явление, предлагаю зарегистрироваться и понаблюдать в качестве наблюдателя.
