Каптаруны — деревушка в Поставском районе Витебской области, население которой, согласно Википедии, составляет 6 человек. Именно в этой глубинке три года назад художник и писатель Артур Клинов купил хутор. Спустя еще какое-то время — второй. Главный редактор журнала «pARTisan» намерен создать в Каптарунах арт-деревню.
В поисках загородного дома Артур Клинов приехал в Каптаруны. Почти пустое селение, старые еще дореволюционные дома, пограничная территория — за лесом Литва, литовские мобильные операторы «добивают» лучше белорусских… И еще — удивительные пейзажи.
Ландшафты и привели художника к решению из десятка увиденных мест выбрать это почти безлюдное селение на расстоянии 190 км от Минска.
Каптаруны очаровывают еще на подъезде. В 100 метрах от указателя — озеро; живописности добавляют сухостой и болото. Пейзаж дикий, немного тревожный, но рождает фантазии и вдохновляет.
* * *
— Каптаруны — это наша Шамбала, — встречает меня в своих «владениях» писатель. — Место силы. Вы ощутили? — Автор «Шелома» и «Стеклотары» [белорусские названия романов — «Шалом» и «Шклатара»] гостеприимно предлагает провести по окрестностям экскурсию. Настал момент встречи «на краю земли» с известным создателем концепции «Города солнца».
— Последние три года реализую себе здесь как прораб, — рассказывает Артур Клинов о своем житье-бытье, прогуливаясь вдоль улицы, — «Играю» уже на всех строительных инструментах: бензопила, «болгарка», отвертка… Пришлось овладеть всеми возможными орудиями труда. Определенный опыт работы руками всегда был — привык иметь дело с инсталляциями, — но теперь этот навык вышел уже на новый качественный уровень. Пришлось познакомиться со всем циклом строительства: от закладки фундамента до прокладки водопровода.
Главный редактор журнала «pARTisan» в качестве помещика-землевладельца выглядит, признаться, довольно неожиданно. Ничего неординарного в облике: одет в байку и джинсы. Но дело, конечно, в ощущениях. Заметно, что художнику нравится находиться здесь и показывать то, что уже сделано, рассказывать о планах на будущее.
Идем знакомиться с соседями. Оказывается, в Каптарунах уже сформировалось творческое «комьюнити»: архитектор Андрей Коровянский, издатель Игорь Логвинов, правозащитница Елена Тонкачева приобрели дома в этой деревне и живут на одной улице. (Правда, стоит отметить, что это улица в деревне единственная.)
— Вот здесь в беседке Игоря Логвинова проводился арт-фестиваль «ХранатопЬ. Абнуленне», — показывает Артур. — Вот такой импровизированный зал и крохотная сцена. Сейчас все разобрано, но во время представления было очень уютно.
Встретиться с владельцами соседних домов, к сожалению, не получается. Кого-то не было дома, кто-то отдыхал. Однако замечаю портреты Радзивиллов на стенах в доме Игоря Логвинова.
— Вы их увидите и у меня, — признается художник. — Это те репродукции, которые были задействованы в «Масакре» (напомню, что на съемках фильма Андрея Кудиненко Артур Клинов работал художником картины — Д.А.): они украшали дворец Четвертинских в Желудке, где происходили съемки. Как видите, они теперь популярны в Каптарунах.
* * *
На самом деле, художник, знакомя с соседями, рассказывает не только о своем окружении, но и показывает потенциал будущей арт-деревни, в которую мой визави понемногу уже преобразует Каптаруны.
— В прошлом году мы провели здесь пленэр-фестиваль скульптуры, и вот эти ворота из соломы — как раз таки его плоды, — показывает Артур Клинов. — А вот это произведение — недавний подарок Павла Войницкого. Планирую, чтобы здесь возник парк скульптуры, — раскрывает замысел художник.
— Даже не просто арт-деревню, а хотелось бы создать здесь креативный кластер, — уточняет он свою концепцию new-Каптарунов. — Чтобы здесь селились семьи, проводились самые разные мероприятия. Пленэры, литературные, переводческие проекты, кинофестивали, арт-резиденции… международного формата. Ведь исторически эта территория — место пересечения четырех культур: литовской, польской, белорусской и еврейской. В тех же Лынтупах ранее напротив костела стояла синагога… Этот бывший Виленский край. И его потенциалом полезно воспользоваться.
Мінаючы чарговую пустую хату насупраць ажылых хутароў, набытых сталічнай інтэлігенцыяй, адзначаю, што, на жаль, навідавоку заняпад не толькі Віленскага краю, але і вёскі: нікога амаль не відаць. Сумна бачыць пакінутыя сялібы, зарослыя хмызняком.
Проходя мимо очередного пустующего дома напротив возрождающихся, приобретенных столичной интеллигенцией, отмечаю, что, к сожалению, налицо упадок не только Виленского края, но и деревни: никого почти не видно. Дворы заросли кустарником.
Артур Клинов соглашается: в Каптарунах два жилых дома. После распада Советского Союза большая часть населения деревни оказалась в Литве, рассказывает писатель. Попросту коммуникаций с ней оказалось больше: до Лынтупов — 10 километров, а до литовских Свентян — 4. Тем более что в Свентянах школа. Поэтому и стоят пустые не только Каптаруны, а и ближайшие Велички, Рынкяны…
— Едешь по ним, видишь: один дом развалился, другой вот-вот развалится, третий еще жив, но надо срочно спасать… — рассказывает Артур Клинов. — Пуст вокруг. А с другой стороны — очень красиво. Природный потенциал, культурный, повторюсь, здесь велик.
— Конечно, мы надеемся на сотрудничество с местными властями, — рассказывает Клинов. — Ведь это проект имиджевый и выгоден всем: будущие рабочие места для местного населения, привлекательность региона для инвесторов, да, в общем-то, культурный и туристический объект. Не так ли?
Тем более, примеры подобных инициатив уже существуют в Европе. Та же деревня Эмира Кустурицы Дрвенград привлекает людей со всего мира, стала достопримечательностью Сербии. Можно даже сказать, что Каптарунам повезло с Артуром Клиновым. Ведь если художнику удастся, думаю, можно будет говорить о прецеденте.
Наконец, подходим к хутору главного белорусского арт-партизана. На веранде два кресла и огромная бочка в качестве стола. Вид открывается великолепный: линия деревьев на горизонте и небольшая запруда перед ними.
— В ней можно купаться? — спрашиваю.
— Можно, но там бобры водятся.
Выясняется, что небольшой здание рядом — баня.
— Ну, тут уже помогали специалисты, — отвечает художник на вопрос «авторства» проекта бани. — В соседнем помещении планирую сделать мастерскую, а в недалеких планах — арт-кафе.
Заметно, что писатель искренне увлекся строительным делом, и проект арт-деревни для него вроде нового произведения.
— Ну, да, — соглашается он, — хочется, чтобы это была арт-деревня в каждой детали. Тот же дом не как обычный сруб, а как арт-объект. Чтобы человек, попав сюда, понимал, что это творческое пространство. Хотя этот процесс реновации бесконечен, такая интенция существует однозначно.
Заходим в дом, и пространство гостиной впечатляет размерами и деталями.
— Да, потолок делал как на Вавеле, — хвалится хозяин, — есть печка, горячая вода, все коммуникации.
— А вот и знакомые уже Радзивиллы… — узнаю портреты из «масакровской» коллекции.
— Мне хотелось, чтобы это была не обычная домашняя комната, а настоящая гостиная, — подчеркивает художник, видя мою реакцию на шикарную деревянную барную стойку и пианино.
Идем на второй этаж.
— Вот здесь удалось создать светлое пространство. Есть и спальные места, и рабочее пространство для кабинета, — показывает на стол с компьютером. — За окнами — терраса, ее, конечно, первоначально не было. Можно сказать, она — предмет особой гордости. Сколько кустарника пришлось вырубить, намучился, но теперь можно пить чай с красивым видом.
Получается, что в доме уже две террасы: нижняя и верхняя. Когда приходим на гостевой хутор, Артур Клинов также показывает новенькую террасу на втором этаже. Понимаю, что открытые террасы и беседки — слабость художника.
— Знаете, — признается он, — у меня есть идея и плавучей беседки, чтобы можно было ее спустить на воду и плавать. На первом этаже — мастерская, на втором — место для отдыха. Пока, к сожалению, еще не реализовал.
— Планирую здесь прописаться, — разоткровенничался художник, — в Минске не знаю, чем заняться, честно говоря. А здесь — мастерская, писать можно, семья. Здесь и зимой очень красиво, — говорит Клинов. — Печка в доме есть, баня есть, основные коммуникации — все есть. Даже интернет, правда, пока что литовский, но имеется.
Художник отмечает, что несправедливо, когда большая часть культурных событий происходит в Минске. И надо брать как пример европейскую практику, когда в маленьких городках проходят большие фестивали.
— Чего там сидеть друг у друга на головах в столице! Для творчества здесь более благоприятные условия, чем в скучных спальных районах Минска, — подчеркивает Клинов.
— Не удивлюсь, если и ваш новый роман будет о Каптарунах, — предполагаю я.
— Если честно, вы попали в точку, — признается писатель. — Я уже начал писать в этом году роман, где события происходят в местечке. Мистически-детективная история. Этакий наш белорусский Твин Пикс.
— С ужасами?
— Я планировал его как серьезное произведение, но получится что-то близкое к «Шелому». Окружающая среда к тому подталкивает — что-то вроде «кто убил кассиршу Зину?», — Шутит писатель. — За три года обжился здесь, знаю местные нюансы. Характеры, условно говоря, беру с натуры. Произведение будет называться «Локисов». Ведь именно здесь находятся земли Локиса — графа-оборотня, историю которого описал Проспер Мериме в своей новелле «Локис». Мой роман будет другим, но эту легенду использую.
Как только речь заходит о местных легендах и преданиях, на пороге неожиданно появляется краевед Александр Гарбуль. И рассказывает не только о воротах Локиса под Лынтупами, но и о ближайших местах особой силы в этих окрестностях. Но это уже, видимо, тема для отдельного материала.
Каптаруны становятся все более известными. Уже 20-21 августа в деревне планируется Международный литературный фестиваль «Каптаруны». А на днях начался пленэр экологической скульптуры на тему уборной.
И все это в 190 километрах от Минска. Вовсе недалеко для белорусской Шамбалы?
Як толькі размова заходзіць пра мясцовыя легенды і паданні, на парозе раптам з’яўляецца краязнаўца Алесь Гарбуль. І распавядае не толькі пра браму Локіса пад Лынтупамі, але і пра бліжэйшыя месцы сілы ў ваколіцах. Але гэта ўжо, відаць, тэма для асобнага матэрыялу.
Каптаруны зацягваюць на сваю арбіту. Ужо 20—21 жніўня ў вёсцы плануецца Міжнародны літаратурны фестываль «Каптаруны». А толькі на днях распачаўся пленэр экалагічнай скульптуры з тэмай прыбіральні.
І ўсё гэта за 190 кіламетраў ад Мінску. Ці далёка для беларускай Шамбалы?
