Отношения между белорусскими властями и зарубежными политическими фондами в последние 20 лет традиционно были непростыми. Несмотря на определенные «оттепели» в отношениях, отношения характеризовались кризисом доверия с обеих сторон. Белорусские представительства иностранных политических фондов критиковали белорусское руководство за нарушение прав человека и недемократические выборы. В свою очередь, белорусские власти подозревали политические фонды в намерении осуществить в Беларуси «цветную» революцию.
Но с улучшением отношений между Беларусью и ЕС белорусские власти стали относиться лояльнее к деятельности иностранных политических организаций. Что можно ожидать дальше в отношениях Беларуси и ЕС, как белорусские власти меняют свое отношение к предложениям западных партнеров и не изменяет ЕС своим принципам и ценностям, активизируя диалог с авторитарной белорусского властью? Эти вопросы «Наша Нива» обсудила с главой белорусского регионального представительства немецкого Фонда Конрада Аденауэра (фонд Христианско-демократического союза) Вольфгангом Зендером.
НН: Доктор Зендер, отношения между властями и европейскими фондами всегда были непростыми. Мы хорошо помним и закрытие белорусского представительства фонда Фридриха Эберта, и другие скандалы. Как развиваются отношения между вашим политическим фондом и белорусским правительством в настоящее время?
ВЗ: Да, отношения были не самые простые. Но в последние месяцы появилось понимание с обеих сторон, что нам просто необходимо сотрудничать интенсивнее. В этом смысле работа немецких политических фондов дает белорусским властям возможность лучше, чем ранее, озвучить свою точку зрения на европейской политической сцене и начать диалог. Задачей политических фондов является налаживание контактов и обеспечение обсуждения политических вопросов с обеими сторонами — с белорусской и европейской.
В этом смысле стоит обратиться к вопросам безопасности. Как раз в последние месяцы Беларусь «проснулась» в этой сфере. И мы, Фонд Конрада Аденауэра, хотим активно поддержать этот процесс, чтобы Беларусь могла активнее сотрудничать на европейском уровне в сфере внешней политики и политики безопасности. Это мы и делаем, то есть активно сотрудничаем как с правительством, так и с различными экспертами в области безопасности. И этот успешный процесс налаживания контактов является взаимно важным для обеих сторон. В интересах Европы — чтобы Беларусь активнее включалась в формирование своей политики безопасности.
Я полагаю, что сейчас белорусские власти наблюдают за этим процессом сближения и понимают, что сотрудничать с политическими фондами — полезно. Обе стороны в последние годы, к сожалению, недооценивали возможности этого диалога, не имелось и всех предпосылок. Но я верю, что мы живем в такое время, когда уже способны построить доверие друг к другу и тем самым внести свой вклад в стабилизацию ситуации в Европе.
Помимо этого, мы консультируем политиков как в Европе, так и в Германии, чтобы они могли выстраивать свою политику в отношении Беларуси на почве объективной информации. Например, сейчас немецкие войска по ротации передислоцируются в Литву. Мы консультируем немецких и европейских политиков, чтобы они, например, активно объясняли белорусским властям и обществу, что эти войска дислоцируются там исключительно для обороны и в рамках действующего законодательства и что это ни в коем случае на направлено против Беларуси. Мы, как политический фонд, имеем возможность доступа и контактов вне дипломатических каналов к тем, кто принимает решения. У нас есть возможность выполнять роль, которую другие институты иногда не могут взять на себя.
НН: Некоторые белорусские сайты пишут, что Фонд Аденауэра и другие подобные фонды имеют своей целью смену власти в стране?
ВЗ: Правильно то, что Фонд Аденауэра отстаивает демократию. Но это не значит, что мы ставим перед собой цель свергнуть какой-либо режим. Это не наш подход. Предыдущее десятилетие отчетливо показало, что смены правительств, инициированные извне, не были успешными.
Мы хотели бы пропагандировать в Беларуси идею правового государства, чтобы белорусские власти придерживались принципов демократии и прав человека. В рамках образовательных мероприятий мы обсуждаем эти вопросы с экспертами, чиновниками, а также простыми людьми. Мы дискутируем, мы предлагаем, мы поднимаем вопросы.
Поэтому работу нашего фонда я не рассматриваю как опасность революции, а, скорее, как шанс для основанного на сотрудничестве с нами развития страны в мирной Европе.
НН: Это, наверное, очень хорошо, что Вы стремитесь наладить отношения с белорусским руководством. Но некоторые в Беларуси считают, что тем самым вы отодвигаете на задний план такие важные аспекты, как нарушение прав человека и свободы прессы в Беларуси. Согласны ли Вы с этим мнением? И как найти баланс между прагматизмом и отстаиванием своих ценностей?
ВЗ: Я не согласен с этим мнением. Ситуация последних месяцев показала однозначные сдвиги вперед во многих аспектах в Беларуси. Мы увидели, например, и освобождение политических заключенных, и возобновление диалога по правам человека с ЕС, и принятие первого плана действий в области прав человека. Это все тоже надо учитывать.
И я не совсем понимаю упрек: ЕС, мол, отказался от своих ценностей. Наоборот, именно дискуссии по вопросам прав человека потребовал ЕС снова, и именно это Беларусь выполнила. На мой взгляд, это поэтапная, пошаговая реализация наших намерений, с одной стороны, и целей Беларуси — с другой.
Конечно, иногда результаты этих шагов не всегда такие, на которые мы надеялись. Но важно то, что мы движемся вперед. Определенная доля прагматизма у нас есть, но я бы назвал это realpolitik, которая базируется на ценностях и выступает в их защиту.
Практически каждое высказывание со стороны европейских политиков всегда затрагивает такие вопросы, как права человека, смертная казнь. И вместо того, чтобы критиковать ЕС за его стремление наладить диалог с белорусскими властями, я бы предложил каждому подумать о том, какие конкретные тематические предложения существуют для конструктивного политического диалога.
Во многих сферах между Беларусью и ЕС просто необходимо осуществить все еще основополагающую базовую работу. Представьте: мы все еще не имеем даже базового соглашения между ЕС и Беларусью! Поэтому я бы хотел, чтобы мы не столько выискивали скрытые намерения другого, сколько бы рассматривали конкретные вопросы и определили путь для улучшения взаимодействия на благо людей в Европе.
НН: Как Вы расцениваете перспективы Беларуси как площадки для переговоров?
ВЗ: Во время украинского конфликта Беларусь очень положительно себя проявила. Предоставление площадки под переговоры, поддержка трехсторонней контактной группы ОБСЕ и многочисленные обсуждения, которые белорусские власти проводят со сторонами конфликта, — важные шаги внешнеполитической эмансипации Беларуси. Это очень положительная роль, которая показывает, что Беларусь готова даже выйти за пределы своих собственных узких интересов. На мой взгляд, это вполне европейский подход — смотреть не только на себя и свои проблемы, но и думать, что я могу сделать для своих соседей.
Думаю, что и в будущем Беларусь может быть хорошей переговорной площадкой. Я вспоминаю в этом контексте первую строчку белорусского гимна: «Мы — белорусы, мирные люди».
Хочу отметить право Беларуси действовать самостоятельно в сфере внешней политики. Эта активная позиция помогает и людям в самой Беларуси.
Но если Беларусь действительно хочет позиционировать себя как переговорная площадка, то нужно открывать новые темы, касающиеся не только Украины. Например, Беларусь могла бы стать переговорной площадкой по вопросам четвертой промышленной революции (индустрии 4.0). Уже даже сам президент Лукашенко отметил, что эпоха нефти и газа закончилась и наступила эпоха планшетов и смартфонов. Тут еще много чего обсуждать, поскольку нерешенными остаются многие вопросы в этой сфере во всем мире. Почему бы не дискутировать об этом в Беларуси? Поэтому в 2017 г. Фонд Конрада Аденауэра хотел бы провести соответствующую конференцию в Минске.
НН: Можно ли улучшить отношения Беларуси и ЕС с одной стороны, одновременно не ухудшив отношений с Россией? Реально ли это сделать, не раздразнив российского «медведя»?
ВЗ: Предложения, исходящие со стороны Германии и ЕС в отношении Беларуси, не направлены против России. Канцлер Германии, например, всегда подчеркивала, что «Восточное партнерство» и иная активность Европейского Союза в Восточной Европе не направлены против России.
Но на сегодня сотрудничество с Россией даже в рамках Евразийского экономического союза предлагает Беларуси все меньше реальных экономических перспектив. И если это так, любой ответственный политик должен искать пути, как при сохранении восточной интеграции Беларуси все же добиться возможности лучшего сотрудничества с Западом. Белорусские власти по собственной инициативе развивают спрос на развитие западного вектора белорусской политики, и Запад прямо реагирует на это. Мы делаем это честно и открыто.
Безусловно, наши действия не направлены против России. Я думаю, что в Москве понимают: взаимодействие Беларуси и Запада пойдет только на пользу белорусскому народу.
НН: Согласны ли Вы с тем, что «Восточное партнерство» стало отмершим проектом, и Европейскому Союзу следует выработать новую форму диалога с восточноевропейскими соседями?
ВЗ: Если мы посмотрим на «Восточное партнерство», то можем отметить, что для Беларуси оно было не столь успешным, как мы того ожидали.
Очевидно, что нам следует использовать дифференцированный подход, который бы соответствовал каждой отдельной стране. Не следует применять универсальный подход и все страны этого региона сваливать в один котел, как это, наверное, иногда представлялось ранее.
Также нам следует внимательно выслушивать белорусскую сторону. Поэтому я хотел бы, чтобы белорусская сторона высказывала нам свои пожелания четче и, прежде всего, конкретнее и чтобы эти пожелания были реалистичными. Выработать конкретные предложения — это задача Беларуси.
НН: На сегодня мы видим рост популярности ультраправых партий в Европе: партии Марин Ле Пен — во Франции, Герта Вилдерса — в Нидерландах, и немецкая партия AfD набирает обороты. Ваш фонд непосредственно связан с правоцентристской консервативной партией канцлера Ангелы Меркель ХДС. Как традиционные правые партии могут ответить на вызовы со стороны ультраправых?
ВЗ: Нам следовало бы четче показывать и подчеркивать ценности, которые мы отстаиваем и чего мы уже достигли в Европе.
На данный момент у нас самый длительный за всю историю период мира в Европе. У нас люди живут в экономическом благополучии. Гораздо лучше, чем они жили еще несколько десятилетий тому назад. Но люди чувствуют сильную неуверенность, в том числе из-за процессов глобализации. Это отражается в росте популярности этих партий.
Нам следует просто успокоить людей в Европе. Доказать, что мы и в дальнейшем можем положительно формировать развитие ситуации. Возвращение к концепции «национального государства» и ослабление интеграционных усилий не улучшит ситуации. Мы не сможем изолироваться от глобализации. Как раз наоборот, нам необходимо мобилизовать все ресурсы, чтобы научиться жить в условиях еще большей интеграции.
НН: Какая Ваша любимая вещь, связанная с Беларусью? Например, какое-нибудь блюдо, музыка, книга, место?
ВЗ: Я люблю со своими друзьями и коллегами есть шашлык на Минском море. Надеюсь, это там не запрещено [смеется].
