Путин и Ботян в 2007 г.
По мнению советских исследователей и самого Ботяна, именно он сыграл ключевую роль в спасении от разрушения Кракова, древней столицы Польши.
Алексей Ботян, его настоящее имя Александр, — белорус. Он родился в деревне Чертовичи на территории нынешнего Воложинского района Минской области. В 1939 году его призвали в Войско польское. Он участвовал в боях под Варшавой и даже сбил три немецких «Юнкерса». 22-летний Ботян попал в советский плен, выйдя на свободу, вернулся в Воложинский район и после непродолжительного учительства был завербован НКВД. По окончании разведшколы в Москве попал в 4-е отделение НКВД, которое подчинялось Павлу Судоплатову. Ботяна направляли для организации диверсионной деятельности на территории России, Беларуси, Украины, Польшы и Чехословакии. Самым известным эпизодом его деятельности, как принято считать, стало предотвращение разрушения Кракова. Именно Ботян послужил прототипом «майора Вихря» из одноименного романа Юлиана Семенова и трехсерийного советского фильма.
Российские историки утверждают, что в январе 1945 года он руководил операцией по подрыву хранилища взрывчатки в Королевском замке в Новом Сонче, неподалеку от Кракова. Именно ею, как утверждает Ботян, отступая из Кракова, намеревались воспользоваться нацисты, чтобы взорвать город перед вступлением Красной Армии. За это в 2007 году Владимир Путин присвоил ему звание «Герой России».
Радио «Свобода» дозвонилось до Алексея Ботяна. 100-летний уроженец Воложенщины не растерялся, ответив бодрым голосом на приветствие и поздравление с юбилеем на белорусском языке. Его белорусское происхождение сразу выдает твердое «ч», характерное «г» и окончания «-аў» вместо «-ов».
Боцян: Дзякуй Вам вялікі.
Гурневич: Алексей Николаевич, бываете ли вы еще в Беларуси?
Боцян: Я там бываю каждый год. Я там родился и вырос. Для меня там все свое, родное. И в этом году обязательно приеду.
Гурневич: И как вам сегодняшняя Беларусь?
Боцян: Я провожу время в основном в Минске. Там живет мой племянник. И я у него гощу. И потом мы уже вместе с ним путешествуем. Он знает интересные и красивые места и возит меня, показывает. Я всегда восхищаюсь.
Гурневич: А остались ли в Чертовичах родственники, друзья?
Боцян: Там, по большому счету, уже почти никого нет. Уже прошло столько времени, как уехал оттуда — более полувека. Но меня всегда тянет домой. Там еще стоит наш дом. Есть огород. Племянник из Минска приезжает и обрабатывает это все.
Гурневич: А белорусский язык помните?
Боцян: А как же. Мы по-белорусски дома разговаривали. Школ тогда не было белорусских, только польские. Мы же 19 лет были в составе Польши. Но дома только по-белорусски. Но сейчас уже тяжело было бы разговаривать. Столько лет в России проживши.
Гурневич: Следите ли за событиями в Беларуси?
Боцян: Конечно. Я в курсе дел. Я читаю, и смотрю, и сам приезжаю. Хожу по грибы. Там же и рыбалку можно организовать, и охоту. Обязательно приеду и в этом году.
Перейти к воспоминаниям о бурной молодости мы так и не успели. Нашу беседу прервал приход гостей к юбиляру.
А спросить было о чем. Дело в том, что польские историки сомневаются в достоверности истории с участием Ботяна в спасении Кракова от разрушения. В 2009 году краковский историк Матей Коркуць (Maciej Korkuć) в интервью газете Rzeczpospolita назвал сенсационное утверждение российских историков «плодом пропаганды». По его словам, подрыв хранилища взрывчатки в Новом Сонче не мог иметь отношения к спасению Кракова, поскольку во время взрыва Красная Армия уже занимала Краков. Соответственно у нацистов уже не было возможности воспользоваться взрывчаткой по назначению.
Тем не менее, значение деятельности Ботяна во время войны историки не оспаривают. Его считали одним из самых опасных энкавэдистов, действовавших на юге Польши. Польское подполье даже вынесла ему смертный приговор, и долгое время считалось, что польские подпольщики привели его в исполнение. Но после войны Ботян вернулся в Москву, продолжал работать в МГБ, КГБ и участвовал в ряде операций в европейских странах, информация о которых до сих пор засекречена. С КГБ, по официальным версии, он распрощался в 1989 году.
