Часто эти слова приписывают Михаилу Муравьеву-Вешателю, виленскому генерал-губернатору, подавившему восстание Калиновского. Иногда пишут даже, что их сказала Екатерина II. Но две эти версии, скорее всего, не соответствуют действительности.
Екатерина II.
Российская императрица немецкого происхождения Екатерина II, хотя и присоединила белорусские земли к Российской империи, активно русифицировать огромную новую территорию не бралась, а может быть, и не видела такой необходимости.
Михаил Муравьев-Вешатель.
«Михаил Муравьев тоже не мог сказать этих слов», — считает Александр Федута, исследователь литературы XIX века, подготовивший к публикации воспоминания Муравьева «Заметки об управлении Северо-Западным краем и подавлении в нем бунта».
«Он не мог употребить выражение «русский поп». Он был искренне верующим человеком, и слово «поп» не употреблял.
Оно ни разу не встречается в его письмах, воспоминаниях, других письменных источниках его авторства. Кстати, выражение «Я не из тех Муравьевых, которых вешают, я из тех, которые вешают» тоже приписан Михаилу Муравьеву. Он такого не говорил», — уверен Александр Федута.
Скорее всего, фраза про русский штык, попа и чиновника принадлежат куратору Виленского учебного округа в 1864—1868 гг. Ивану Корнилову.
Иван Корнилов.
«Это был муравьёвец, — отмечает Федута. — Он, например, многое сделал для публикации древних актов, документов по истории Виленского края, но делал это односторонне, в пользу русификации».
Задачей Корнилова, назначенного в Виленский край из Петербурга после подавления восстания, русификация и была.
Он сразу уволил практически всех учителей-поляков, выплатив им на год вперед жалованье.
Средства «на нужды образования» брали из 10-процентного сбора с землевладельцев — участников восстания. Обучение по-польски было запрещено, Закон Божий католикам в школах было велено преподносить «на местном наречии» (не из большой любви к белорусскому или литовскому языкам: по-русски школьники могли попросту не понять).
«Корнилов написал воспоминания, они не переиздавались с XIX века, но имеются в Национальной библиотеке. В случае их переиздания потребуется писать обстоятельные комментарии, иначе у читателя создастся искаженное представление о той эпохе», — рассказал Александр Федута.
