Во время встречи лауреата Нобелевской премии по литературе Светланы Алексиевич с жителями Гомеля, председатель областного филиала СБП Анатолий Боровский спросил писательницу, что для нее значит поселок Копаткевичи. Светлана Алексиевич рассказала, что жила в деревне Ивашковичи, а в Копаткевичи ходила в школу. Ежедневно, в каждую сторону по 5 километров.
«Бартосик съездил в деревню, где я жила, и написал материал. Я в ужасе была от того, как учителя говорили, что, мол, Обама отдал приказ Нобелевскому комитету дать премию, и вообще, советское время таким хорошим было. Особенно меня задело высказывание одной учительницы, которая говорила: «Она не очень умной была, эта Светлана, она понимала, что такое один человек-герой, а вот, что такое народ-герой, она не понимала». Проблема нашей сельской интеллигенции до сих пор актуален. И вообще проблема элиты — одна из самых главных проблем нашей нации».
И вот Светлана Алексиевич в своей школе. Этот приезд дался нелегко.
Гомельское областное отделение БАЖ, организовавшее приезд Алексиевич в места ее юности, предполагало, что это будет встреча с земляками — жителями Копаткевичей и окрестных деревень, что на встречу смогут прийти все желающие жители поселка. Но, к сожалению, как сообщил «Нашей Ниве» председатель областного отделения БАЖ Анатолий Готовчиц, Петриковский райисполком расценил такую встречу как массовое мероприятие и потребовал соответствующих согласований.
Вряд ли для кого-то будет секретом, что согласовать мероприятие, которое власти считают массовым, в нашей стране почти невозможно.
Тем не менее, именно одноклассники Светланы Алексиевич больше всего хотели повидать свою знаменитую землячку, поговорить с ней. И поэтому встреча одноклассников состоялась. У входа в трехэтажное здание школы нобелевского лауреата ожидали люди, знавшие ее школьницей.
Трогательные мгновения встречи, узнавания — последний раз они виделись более полувека назад. И долгий разговор с множеством важных для людей вопросов в раскаленном 30-градусной жарой школьном классе, с экспозицией, посвященной самой известной выпускнице Копаткевичской школы.
«Я давно хотела приехать сюда, но постоянно откладывалось. То, что называется славой, — это очень тяжело. Конечно, я многого здесь не узнаю. Узнаю очертания лесов, названия, а все остальное за полвека изменилось».
Несмотря на явный интерес к гостье, чувствуется напряженность в настроении директора школы, и особенно ее заместителя Натальи Калитько, которая пытается заорганизовать встречу и раздражена обилием журналистов, которые не хотят рассаживаться за парты.
«В 90-е годы, когда мы бегали по площадям и кричали «Свобода!», мы совсем не думали, что жизнь будет такой, какая она сейчас. Мы не хотели капитализма, мы хотели какого-то, как его называли, социализма с человеческим лицом. Но, к сожалению, империи не уходят так легко, империи не уходят без крови и не может человек, который был 70 лет в лагере, выйти за ворота лагеря и быть свободным. Я 12 лет прожила за границей и могу сказать, что то, как мы живем, — это не свободная жизнь», — говорит Алексиевич.
Несколько лет назад одноклассники Светланы Алексиевич отмечали 50-летие окончания школы. Тогда сняли видео, которое показали писательнице. Было видно, что Светлана Александровна растрогана, но сдерживает эмоции. Специально для этого случая несколько бывших одноклассников, которые живут далеко от Копаткевичей, прислали землякам адресованные Алексиевич письма и попросили зачитать их на встрече. Собравшиеся с горечью подсчитали, что 23-х человек, которые ходили в один класс с писательницей, уже нет на этом свете.
Присутствовали на встрече и два нынешних ученика школы. Парень и девушка задали по одному вопросу.
Как оказалось, в Копаткевичской школе знают писателя Андрея Горвата. Чем он тронул нобелевского лауреата, поинтересовалась девушка. «Во-первых, понравился его поступок — сказалось то, что я называю генетическим накоплением, — ответила писательница. — Его дед когда-то давал деньги на белорусский театр, а он был дворником — это такая форма познания. А потом человек все бросает в столице и едет в деревню, в дом деда. У него свое мировоззрение. Его книга — роман из дневниковых записей, и это близкое мне понимание поиска, и поэтому я до сих пор с интересом слежу за тем, что он делает».
Размышляя о состоянии белорусского языка, Светлана Алексиевич отметила: «Если президент разговаривает по-русски, телевидение, образование — по-русски, говорить о каком бы то ни было возрождении белорусского языка трудно. Но сейчас, смотрите, — курсы белорусского языка переполнены, вышиванки носят. Я думаю, что после Крыма все поняли, насколько это опасно. Новое поколение хочет ощущать себя белорусами».
Один из жителей Копаткевичей, который часто бывает во Львове, неожиданно сравнил ситуации в Беларуси и Украине: «Украинцы сейчас, когда что-то случается с соседом, понимают: я следующий. А белорусы думают: моя хата с краю».
Светлана Алексиевич согласилась, но уточнила, что нельзя обобщать:
«Государство Беларусь — это вечное, а сегодняшние люди, и те, что наверху, и те, что внизу, — они временные.
Они могут измениться, их могут изменить, их могут изгнать, они не бессмертны. Если бы была другая программа, то наш белорусский народ мог бы сделать совсем другую страну. Программу должны сделать элиты. А проблема элит стоит в Беларуси очень остро».
Воспоминания и впечатления земляков Светланы Алексиевич о писательнице
Владимир Бокун: Мы со Светланой жили в одной деревне, ходили в один класс. Она не любила учиться: математики не любила. А язык и литературу знала хорошо, тут ей равных не было.
Надежда Акимова: Я училась в школе-интернате, которая также находилась в Копаткевичах, была на 7 лет моложе класса, где училась Светлана, а она с одноклассниками, идя из школы, забирала меня из интерната и доводила до Ивашковичей. Ее родители были очень строгими. Мать преподавала немецкий язык. А это же послевоенное поколение — немецкий язык не любили. И эти переростки плакали от требований матери Светланы. Поэтому, полагаю, и у нее такой характер сложился.
Виктор Годун: Есть у нас здесь люди, которые говорят, чего же она не осталась на родине, чтобы бороться за лучшую жизнь, а поехала за границу? Многие подвержены пропаганде. Но я считаю иначе. То, что она отстаивает свои взгляды, чтобы становилось только лучше, я уважаю.
