В начале сентября молодая пара зашла в салон связи «Алло» в Бресте и выбрала мобильный телефон. Новенький «Хуавэй» стоимостью 700 рублей решили купить в кредит. Быстренько оформили бумаги, в качестве бонуса банк выдал еще и карточку овердрафт на 2 тысячи рублей. Это значит, что можно уходить в «минус» на такую крупную сумму.
Юлия с новым телефоном и карточкой с деньгами поехала к себе домой. Антон — к себе. После этого Антону начали приходить смс из банка. Он удивился. Больной синдромом Вильямса Антон даже не понял, что кредит оформлен на него, ведь Юля попросила его быть лишь поручителем. Позже парень расскажет, что позвонил Юле, та сказала: «Это смс о том, что я плачу кредит, все нормально». Он успокоился. А через месяц из банка позвонили родителям Антона. Выяснилось, что деньги с овердрафта истратили и ни за него, ни за мобильник никто не платил.
Крестный отец и кредитополучатель
Брестчанину Антону Савейко — 32 года. У Антона синдромом Вильямса, это заболевание, вызываемое генетической мутацией. Таких людей отличает характерная внешность, и еще они от природы безгранично доверчивы.
Антону Савейко 32 года, у него синдром Вильямса — а значит, он безгранично, несмотря на возраст, доверчивы.
Людям с синдромом Вильямса часто присуще отсутствие абстрактного и образного мышления, инфантильность и фактически детская непосредственность. При этом они обычно сами тянутся к людям, доверчивы и доброжелательны, любопытны, легко идут на контакт. Да что далеко ходить за примером, того же Антона хорошо знает почти весь Брест — парень заядлый меломан, посещает все концерты местных групп.
Кроме того, Антон с 12 лет — активист в церкви. Его, уже взрослого парня, знакомые иногда просят быть крестным отцом. Антон никогда не отказывается — для него это большая честь и счастье.
И вот в августе одна прихожанка церкви рассказала, что ее знакомая не может найти крестного отца. Сама же та знакомая выросла в детском доме, родственников у нее нет, детей в настоящее время растит одна. Антон, конечно, согласился помочь. Вскоре парень познакомился с Юлией и стал крестным отцом ее дочери.
Впоследствии несколько раз Антон встречался с Юлей, гулял с ее детьми. Все было нормально, пока в октябре в квартиру не позвонили из банка ВТБ. Выяснилось, что на парне висит долг.
«Антон не понимал, что происходит, говорил, мол, знакомой помог. Мы с отцом вдвоем объясняли сыну, что кредит взял именно он», — вспоминает Галина Савейко, мама Антона.
Сам Антон объясняет свой поступок просто: «Я подумал, что кум, значит, надо помочь».
«Карточку Юля забрала сразу. Я не понял, что за карточка. Потом мне начали приходить смс о том, что деньги не платят. Я звонил Юле, она успокаивала, что все хорошо. Но это была ложь», — говорит Антон.
«Она, наверное, с кем-то консультировалась, что предпринять, чтобы не привлекли за мошенничество. Потому что один платеж в 50 рублей Юлия сделала, потом еще один — 60, и все. А потом смеялась мне в лицо, говоря: «Мне ничего не будет!» — утверждает Галина Савейко.
Родители Антона в результате погасили кредит сами. Телефон забрали у Юлии. Но в банке сообщили, что на парне висит еще почти тысяча долларов — тот самый овердрафт. Родители начали спрашивать у сына, какой еще овердрафт? Тот отвечал просто: «Я не знаю». Впоследствии вспомнил, что получал какую-то карточку. Но, по словам парня, карточку сразу забрала Юлия.
Семья Савейко погасила и этот долг. Теперь ждут, чтобы Юля отдала деньги за использованные 2 тысячи овердрафта.
«Нах** ты тот телефон брала?»
В Бресте это не первая подобная история. В центре «Особая жизнь», где учатся и подрабатывают люди с особенностями развития, таким фактам не удивляются, поскольку подобное уже происходило с их подопечными.
27-летняя Наталья Парада говорит, что около 5 лет назад она уже побывала почти в такой же истории.
«Знакомый попросил помочь. Говорил, что нужны деньги, чтобы купить машину у цыгана. У меня был паспорт. Пошли в банк, мне выдали деньги».
Наталья Парада.
Наталья говорит, что не помнит ни суммы, ни названия банка. Деньги отдала знакомому.
«Поэтому цыган и дал машину. Какую? Красную, которая еле-еле ездила!» — говорит Наталья.
По ее словам, знакомый ничего банку не платил. Обращения в милицию ничего не дали. Кредит высчитывали из пенсии, пока Наталья не расплатилась.
А полтора года назад она вновь ввязалась в кредит.
«Мне нужно было отремонтировать ноутбук. Денег не было. Насобирать никак не могла. Я увидела объявление на столбе: «денежные займы». Позвонила. Приехал мужчина», — рассказывает Наталья.
Далее, по словам Натальи, они встретились у салона МТС. Мужчина пообещал дать ей нужную на ремонт сумму, если она приобретет для него телефон в кредит. Платить пообещал сам. Отправил девушку в салон — проверить, получится ли. Сам ждал на улице.
«Я подошла с паспортом. Спросила, можно ли взять телефон в рассрочку. Он стоил 7 миллионов. Они проверили в компьютере, говорят, что можно, долгов у вас нет», — вспоминает Наталья.
Новый знакомый выдал ей миллион на первый взнос за мобильник. Она оформила бумаги, вышла из салона с телефоном. Мужчина пообещал, что вскоре встретится с Натальей и отдаст ей деньги, которые обещал. Потом он забрал телефон и все бумаги — и исчез.
Больше того мужчину Наталья не видела. Спустя 2 месяца ей пришла смс — у вас долг. Начали приходить бумаги о том, что деньги будут взимать через суд. Она пошла в милицию, написала заявление, но это закончилось ничем.
«Допрашивали меня. Кричали на меня матом: нах** ты тот телефон брала?».
Допрашивали Наталью одну — представителя центра «Особая жизнь» с ней не пустили.
В брестской милиции подтвердили — по последнему делу провели проверку, направили документы в Следственный комитет.
Но в Следственном комитете нет информации по этой истории. Значит, дело решили не возбуждать.
В итоге, Наталья выплачивает за тот мобильник и по сей день.
«Была сумма десять с чем-то миллионов. Это кредит и штрафы. Первоначально высчитывали из пенсии 900 тысяч ежемесячно. Пенсия 2 миллиона 200 тысяч. Теперь мне осталось платить 5 миллионов по-моему. Теперь из пенсии забирают меньше, только по 300 тысяч».
«Брат», «сестра» и три кредита
А на 23-летнего Семена Бурвана в этом году повесили целых три мобильника.
В июле к нему постучалась в соцсетях некая Наталья. Начала делать парню комплименты.
Семен Бурван.
«Писала: «Ты так поешь! Ты такой красивый!» — вспоминает Семен.
Наконец встретились. С Натальей пришел некий Владимир, якобы брат. «Брат» рассказал, что ему срочно нужен мобильник, денег нет, а паспорт «на визе». Попросил Семена помочь.
«Я согласился. Не знаю почему. Мы поехали в салон МТС, я взял телефон в рассрочку. «Самсунг» за 673 рубля», — говорит Семен.
Парень отдал мобильник и документы «брату».
А на следующий день Владимир попросил Семена взять в кредит еще один мобильник. За это обещал разрешить встречаться с «сестрой».
На этот раз пошли в «Велком». Оттуда Семен вышел с новым «Хуавэем». И снова документы с мобильником забрал Владимир.
После этого Семена попросили помочь в приобретении еще одного мобильника. Как ни странно, все получилось. В салоне связи в торговом центре Семен повесил на себя новый кредит, а Владимир получил новый мобильник «Мейзу».
Впоследствии Владимир убедил Семена, чтобы тот оформил на себя карточку рассрочки «Халва» (но парню отказали в банке), спрашивал, нет ли у него родственников или знакомых, которые бы купили еще несколько мобильников в рассрочку. Платить за кредиты Владимир обещал сам.
Но выплачивает за них сегодня Семен, с пенсии — 151 рубль в месяц. Пенсия у парня — 187 рублей.
Виноваты не мошенники, а банки?
Относительно успешно завершилось лишь одно дело — Семена Бурвана. И то лишь потому, что там было явное мошенничество с большим количеством эпизодов и пострадавших. Уголовное дело недавно передали в суд. В нем 115 эпизодов, подозреваемый завладел 140 мобильниками, теперь его все же будут судить за мошенничество.
Как бы цинично это ни звучало, в случае с Семеном мошенников сгубила жадность. Если бы они ограничились лишь одним телефоном, доказать мошенничество было бы непросто. Поскольку подозреваемый, вроде и не судимый, с хорошими характеристиками, всегда может заявить, что не планировал никого обманывать и признать долг.
Как и получилось в истории с Антоном Савейкр. Уголовное дело возбуждать отказались, так как Юлия признала долг и обещает деньги отдать.
Это понимают и родители инвалидов, и социальные работники. Они часто сталкиваются с тем, что их детей обманывают или используют нечестные люди.
«Обмануть таких людей, как Антон, очень просто. Его самого когда-то просто среди бела дня разували на улице — подошли какие-то парни, сказали: «У тебя босоножки не крутые, давай снимай, сейчас нормальные принесем». В итоге, босого и глотавшего слезы сына привезла домой милиция», — рассказала Галина Савейко.
Главная ее претензия — к банку и салонам связи.
«Да, деньги мы потеряли. Сумма немалая, но для нас некритичная. Главный же вопрос к банку — ведь он фактически оружие в руках мошенников. Почему не проверили справку о доходах Антона? Зачем ему навязали тот овердрафт, о котором он не просил? Почему документы отдали третьему лицу? Почему система работает так, что фактически помогает мошеннику подставить человека?»
Сам Антон утверждает, что кассир просто спросила, сколько он зарабатывает. В ответ он рассказал, что получает пенсию по инвалидности плюс небольшую зарплату на предприятии, где работают инвалиды. Это не насторожило служащую банка.
И кассир банка, и Юлия отвечают: Антон знал, что кредит берет он. Карточку и бумаги якобы сам же и отдал Юлии.
Галина Савейко писала в ВТБ-банк. В ответ получила бумагу за подписью заместителя председателя правления Дмитрия Фролова.
«На основании вашего обращения была затребована объяснительная записка от работника банка, оформлявшего заявку на кредит. На основании вышеуказанной объяснительной записки можем сообщить, что у Савейко Антона Николаевича явных признаков наличия индивидуальных особенностей развития не наблюдалось. Следует отметить, что Савейко А.Н. четко отвечал на поставленные вопросы и адекватно оценивал происходящую ситуацию», — говорится в ответе банка.
Родители Натальи никуда, кроме милиции, не обращались. Но ответ салона связи, скорее всего, был бы примерно таким же.
Все плохо, но все по закону
Главный момент здесь в том, что попавшие в кредитные истории инвалиды не были лишены дееспособности. То есть все по закону.
«На самом деле, таких людей часто не лишают дееспособности. Причины просты — это довольно длительная процедура, нужно обращаться в суд, да и сами родители часто считают, что если их ребенок имеет особенности, то он явно недееспособен. А некоторые даже не хотят, чтобы детям выставляли диагноз: кто-то стесняется, кто-то надеется, что сможет адаптировать или самостоятельно вытащить ребенка. Кому-то просто плевать, ведь нередко родители сами больны или имеют проблемы с алкоголем. А сами мы не можем заняться этой процедурой — только родственники», — объясняют социальные работники.
Объясняет свою позицию и Галина Савейко.
«Если я лишу Антона дееспособности, то впоследствии не смогу оставить ему квартиру. То есть, если со мной что-то случится, над ним придется оформлять опекунство кому-то из родственников или его отправят в психоневрологический интернат».
Получается замкнутый круг. И выхода из него, который бы устраивал все стороны, просто нет.
