«Дзяды» Адама Мицкевича. «Тэатр Новы», Познань. Режиссер Радослав Рыхтик.
Долго не решался написать про этот спектакль, очень яркий, противоречивый и скандальный. Намерения режиссера понятны: «Дзяды» — это о современности, одряхлевшую романтическую атрибутику надо оживить токами актуальности. А что такое наше настоящее? Засилье поп-культуры, или точнее Голливуда, расизм и мигранты (жаль, терроризм остался без внимания).
Поэтому зрителей приветствует Джокер (таким стал Гусляр), его встречает Мэрилин Монро, они разговаривают об убийстве Кеннеди.
Тут тебе и певицы кабаре, и баскетбольная площадка с татуированными бандитами, и несчастный портье, которого вешают на баскетбольном щите, автомат с кока-колой, телевизор в углу, который смотрят сестрички из «Сияния». И все это происходит одновременно, сначала глаза отказываются верить происходящему на сцене поп-артовому китчу, но постепенно втягиваешься, ведь действие динамичное, нескучное. Зося в образе чирлидерши, прикольно же. Но на сцене появляется Густав, напоминающий скорее «Чувака» из «Большого Лебовского», и начинает свой монолог. Притом что идеи и тексты Мицкевича до сих пор режиссером резались нещадно, но монолог Густава звучит невыносимо долго (особенно с моим восприятием на слух старопольщизны), хотя с некоторыми элементами разнообразия: Густав останавливается, направляется к автомату с кока-колой, достает две бутылки, открывает их о край сцены и утоляет жажду.
Второе действие задает уже точную тематику: расизм. Начинается с известной речи Мартина Лютера Кинга, которую зачитывает Густав (Конрад). Хор изгнанников звучит в темноте (и это немного странно, сидеть 15 минут в темноте, после визуального буйства первого действия). А все потому, что поют его обнаженные актеры, которые после включения света быстренько убегают со сцены. Непонятный компромисс. Если уже разделись, то зачем прятаться? Сенатор же (играет тот же актер, что и Ксендза) заседает за обеденным столом с тремя ку-клукс-клановцами и служанкой-негритянкой, которая в апофеозе берет ружье и комично убивает всех расистов за столом. Таким образом, «Дзяды» приобретают антирасистский смысл.
Если подытожить, то ярко и неожиданно, провокационно. У меня сложились некоторые проблемы с отсылками режиссера, например, зачем баскетболисты вешают на баскетбольном щите портье? Это и по сюжету Мицкевича не прочитывается, и к расизму никакого отношения не имеет. Повесили — и пусть себе болтается. А в чем посыл? И как по мне, проблемы с ритмикой и темпом: первая часть первого действия ошеломляет своим напором, а монолог Густава сбивает все напряжение, и тем более удивляет темная сцена. По-моему, это спектакль режиссерских амбиций, с искусственно пристегнутым антирасизмом.
В Беларуси такое бы вызвало скандал: как можно, нашего Мицкевича, что за издевательство? А там — большая половина зала старшеклассники, спокойно и внимательно наблюдали за спектаклем.
