Одно из самых милых явлений после раскрытия «операции Бабченко» — массовые упрёки журналистов в «отсутствии фактчекинга».
Похоже, профессия журналиста в мире стала уже не просто самой уважаемой, но и полноценно сакральной. Люди, к ней принадлежащие, по мнению большинства — это нечто между богами и правителями, а портфель их сверхспособностей обязательно должен содержать ещё и экстрасенсорные.
Не, ну а как? Одна спецслужбам организовывала операцию по дезинформации другой спецслужбы. Провела, надо сказать, профессионально — другая спецслужба купилась, а стоящие над ней гражданские власти выставили себя полными идиотами, успев сделать кучу публичных заявлений.
Ха, но то ж спецслужбы, миды, ск и прочие… У них, конечно, есть технические возможности слежения по всему миру и широчайшие агентурные сети. Но они ж не журналисты! У них нет сверхспособностей! Купилась — и купились, со всяким бывает. А вот журналисты… Не, не имели права. Умерла журналистика!
Настоящая журналистика, помимо сверхспособностей к фактчекингу действий спецслужб, должна обязательно включать экстрасенсорику и основываться на презумпции виновности. Каждый настоящий журналист, когда он видит официальные сообщения силовиков, правительств, президентов, должен сказать: не верю, покажите тело! Потому что каждый журналист должен уже заранее знать, что его обманывают и исходить из этого от начала и до конца.
На самом деле, все это полный бред. Там, где провести полный фактчекинг оказывается не в силах ФСБ, на минуточку, одна из самых могущественных и страшных спецслужб мира, упрекать в этом журналистов можно только, если хочешь их намеренно унизить или сделать крайними. Как бы кто ни старался, ни у одного журналиста мира никогда не будет возможности контролировать ни одну спецслужбу, даже самую открытую (декларативно).
А все стоны по поводу «никто не видел тела» — бред не меньший, потому что в 99% случаев сообщения об убийствах публикуются либо до, либо вообще без демонстрации тел. Миссия СМИ — полно и СВОЕВРЕМЕННО информировать, а не сидеть неделю и ждать, покажут ли ему труп. И это ещё мы не берём во внимание, насколько вообще этично каждого убитого, особенно личность известную и медийную, выставлять напоказ после насильственной смерти. Чем-то средневековым отдаёт.
Одним словом, на самом деле, профессия журналиста — вовсе не божественного происхождения. У него нет сверхспособностей и инструментов, более действенных, чем инструментарий спецслужб. И она, эта профессия, тем более не божественна ещё и потому, что всегда, во все времена существования и во всех обществах, именно журналистов, чуть что, все стараются выставить крайними
