Это очень пессимистичный пост. Считайте это психотерапией. Отказ «Нашей Нивы» от бумаги это не проблема бумаги, и даже не редакции, это очередной звоночек нам.
Зайдите в пресс-киоск в Польше, ваши глаза разбегутся от газет и журналов. Каждый месяц одно издание умирает, но появляется новое. Зайдите в сеть книжных магазинов Empik, которая есть в каждом крупном польском городе (а эта сеть толька одна из…), вы ошалеете от выбора и от очередей. Тираж двух самых популярных газет — 250 тыс. и 300 тыс. в день. Книг — по 150 тысяч.
Во Франции ни один информационный портал не окупает себя, и редакции инвестируют в бумажные версии. Бывший редактор Le Figaro Николя Бейт основал в 2013 году издание L'Opinion. Сейчас это ежедневная газета, у которой 500 тысяч посетителей в интернете, 35 тысяч (и тираж растет) бумажных экземпляров, которые дают больше доходов от рекламы, чем сайт. А вы слышали, что сайт Politico запустил бумажную версию?!
За последний год я подписался на две газеты в цифровом формате, подкаст-сервис, и два стриминговых видео-сервиса. Но каждое существенное издание, толстый номер журнала, праздничные номера, приложения, я стараюсь иметь на бумаге. Заметил за собой, что в цифровом формате я не читаю тексты, а просматриваю их. И с удовольствием беру в руки бумажный журнал, газету, книгу. У «Выборчей» цифровых подписчиков больше, чем бумажных покупателей 133 000/100 000. В Беларуси, как сказал Егор Мартинович, это мертвый трюк, никто не будет платить за инфу. Только не говорите, что белорусские журналисты или писатели тупые и никто их не хочет читать.
Книга Нобелевского лауреата продается на родине тысячными тиражами, даже не десятками тысяч. Поляки же ее скупают сотнями тысяч. Я знаю белорусских журналистов, которых в польских СМИ читают сотни тысяч.
То, что в Беларуси бумажный рынок не дышит, это не заслуга глобализации. Мы, как белорусы, просто перестаем читать вообще. Раньше, чем другие. Книжка в 200 экземпляров продается несколько лет и не может продаться.
Им и продаваться негде. Несколько книжных магазинов на Минск, а в районных центрах только открытки и раскраски продаются в книжных отделах. Не хочу показаться олдскульным, но придется. Я в своей юности помню, как одноклассники читали Короткевича, Дайнеко, Орлова, обсуждали это, менялись книжками, ходили в библиотеки. Сколько сейчас ни говорил бы в Беларуси с молодежью, родственниками, друзьями, не припомню, чтобы кто-то говорил про книжки, обсуждал их. Как сказала наша библиотекарша, мой отец был одним из десятка постоянных посетителей библиотеки. Из того десятка за 2 года не стало четырех, в том и отца. Я посмотрел, что нового поступает в библиотеку. Какое-то красочное барахло про грибы, российские криминальные романы в таких ярких обложках, что глаза слезятся. Но уже и библиотеки через 2-3 года не будет. А в той же Польше они переживают ренессанс, превращаются в культурные центры.
Это полная культурная деградация. Надоело уж и говорить, кто в этом виноват.
Два десятилетия борьбы со свободной мыслью, прессой, писателями, эстетикой, принесли свои плоды. Одни стараются досидеть до смерти во власти, а другие просто перестают интересоваться чем бы то ни было. Читал недавно статью одного важного польского интеллектуала, который часто бывает в Беларуси и интересуется ею.
«Самое сильное впечатление от Беларуси — это всеобщая «абыякавасць» людей к судьбе своего государства и общества сограждан».
Я знаю, что у нас все получится, и мы выползем из болота, но то, до чего довели нашу страну, это полный…
