«Все публичные люди больные на свою профессию. То, что с тобой происходит, так сильно врезается в мозг, что избавиться от этого уже невозможно. Мне часто снится, что я бегу к микрофону на сцену, а на мне отсутствует национальный костюм, я в короткой юбке — и от этого ужаса прямо сердце выскакивает», — известная белорусская дикторка Зинаида Бондаренко официально ушла с телевидения в 1996 году, но ее уверенный голос, характерное каре и платье-вышиванку многие зрители помнят и сегодня.
Она была из поколения советских дикторов, но уже из тех, кто знал, как «обмануть» систему и незаметно импровизировать в пределах цензурированных сценариев, быть не только «проводником идей и предписаний коммунистической партии».
История становления и судьба одной из самых звездных советских дикторок — продолжение нашего цикла материалов «Белорусские героини», который мы делаем вместе с Samsung Galaxy S9 | S9 +. Раньше вы ближе знакомились с Эмилией Плятер, Верой Хоружей, Ларисой Гениюш, Алаизой Пашкевич, Аленой Киш, Жанной Капусниковой, Мариной Лобач, Ядвигой Поплавской, белорусскими декабристками. Если пропустили материал о ком-то из этих выдающихся женщин — самое время прочитать.
Если бы не дикторство, то Зинаида Бондаренко обязательно стала бы актрисой. В школе это было ее мечтой: все называли Зинаиду Артисткой и Бондаровной. Первое прозвище подкрепляли выступления в драматическом кружке и эмоциональное чтение стихов на уроках литературы.
Однако ее мечту поступить в театральный перечеркнула неожиданная болезнь.
«Я училась в 10 классе. Последний звонок, май, жара стояла невероятная. Мы с одноклассниками двинулись ближе к воде, на Сож. А в Гомельском парке же спуски очень крутые, поэтому никто из девушек купаться не пошел, одна я с ребятами решилась. Доплыла до середины, почувствовала — что-то не то, вернулась на берег. В тот день меня всего лишь потрясло, больше никаких симптомов не было. А буквально через полгода у меня нашли плеврит. Лечить болезнь пришлось долго», — вспоминает Зинаида Александровна.
«Какая из тебя больной актриса. Нужно следить за здоровьем », — сказали родители и посоветовали ей идти в медучилище.
«Гадалка сказала: папа не погиб»
В том, что болезнь подкосила девочку уже в мирное время, была какая-то злая ирония. Ее семья прошла через стрессы, потери, голод и холод без крыши над головой во время Второй мировой войны.
Зинаида Александровна родилась в 1939 году в Минске в семье хирурга. Жили в общежитии медицинского института, располагавшемся на улице Ленинградской рядом с железнодорожным вокзалом. Когда в Минск пришли фашисты и начали бомбить город, отец Зинаиды был на дежурстве в военном госпитале, а мать вместе с ней и старшим братом спешила укрыться в бомбоубежище на Карла Маркса. Все в центре было разрушено, в пыли и воронках. В то страшное время глава семьи решил, что потерял жену и детей, а они — что больше никогда не увидят папу.
Каждый из них пошел в свою сторону: госпиталь был эвакуирован, многие медики дошли до Берлина. Мария же, мать Зинаиды, двинулась с детьми на Гомельщину, где жили родственники. Пешком шли туда две недели. Большую часть войны прожили у дяди Николая в деревне Уборок, что на Лоевщине. Если наезжали каратели, убегали в лес и прятались в «куранях».
Зинаида на всю жизнь запомнила вкус первого куска хлеба, который она попробовала, когда на Лоевщину пришли советские солдаты: после картофельной шелухи его вкус казался невероятным.
«Сегодня мамы, как и брата, уже нет. На ее памятнике на кладбище в Гомеле я попросила сделать надпись: «Спасибо, мамочка, за сбереженную жизнь». Она несла меня на руках из Минска до Гомеля, идя пешком. Она отворачивала мое лицо от трупов, когда мы возвращались обратно в Уборок, я это хорошо помню», — забегает вперед госпожа Зинаида.
Сразу после войны семья жила в Уборке: сначала — в землянках, пока толокой не построили всем, кто остался без пристанища, какие-никакие домики. После землянок те казались настоящими замками.
Один раз в их село пришла незнакомая женщина. Она попросила у матери Зинаиды воды. За разговором обсуждали человеческую судьбу, Мария рассказала, что она осталась одна с детьми, муж погиб. А женщина взяла ее руку, посмотрела и неожиданно сказала: «Твой муж не погиб. Только рядом с ним другая женщина».
После того мистического случая мать Зинаиды сразу же начала писать письма к братьям, сестрам мужа, расспрашивать о нем. Ответ пришел от него самого: он был в Германии, жив. Правда, у него действительно была новая семья.
Мария привезла детей в Гомель, работала простым дезинфектором. Жили по квартирам, отец исправно платил им алименты — это помогало.
Судьбоносный кастинг
Зинаида закончила медучилище, даже успела попробовать себя в роли акушерки, принимала роды. Параллельно с обучением успевала посещать театральную студию, которой в то время руководил заслуженный работник культуры Сергей Остроумов.
«Помню, поставили мы во Дворце железнодорожников небольшой комедийный спектакль. Назывался он «Любовь и картошка». Постановка пользовалась успехом: труппу приглашали с выступлениями на различные вечеринки. Кстати, именно на одной из таких выступлений меня и заметил молодой конструктор «Гомсельмаша» Геннадий Копъев — мой будущий муж», — рассказывает Зинаида.
Именно Сергей Павлович Остроумов, который параллельно работал художественным руководителем Гомельской телестудии, рассказал своей подопечной о том, что местное телевидение проводит конкурс дикторов. Он настоятельно советовал принять в нем участие. Победительницей в том массовом соревновании, как вы можете догадаться, стала Зинаида. Так в 1959 году у нее началась совсем другая история. А уже в 1962-м, когда во время дней Гомельщины молодая дикторка приехала в Минск на Коммунистическую, 6, чтобы вместе с коллегами и творческими коллективами рассказать, чем живет область, ей поступило первое предложение переехать в Минск.
«Меня вызвал Василий Нестерович, тогдашний председатель Комитета радио и телевидения и сказал: «Вы настолько понравились зрителям, что мы предлагаем вам переехать на работу в Минск». А я только вышла замуж, ждала первенца. Было как-то неудобно сказать, что беременна. Поэтому я просто поблагодарила за предложение и отказала, объяснив такой жест любовью к родному городу», — вспоминает народная артистка.
Через год о минском предложении упомянул ее муж. Когда он был по работе в Минске, заглянул к Нестеровичу, рассказал о ситуации, которая сложилась, и сказал, что теперь они готовы переехать в Минск. На такой шаг их во многом подтолкнул отчаяние: новообразованная семья жила вместе с матерью в одной комнате барака, который был разделен на две части картонками. Все удобства — на улице. В Гомеле дали понять, что улучшения жилищных условий придется ждать очень долго.
Чтобы проверить, не утратила ли полюбившаяся дикторка после родов форму, в столице была созвана целая художественная комиссия! Зинаида прошла очередную проверку. В 1963-м году семья перебирается в Минск. Набираться творческой наглости, которой, по мнению мастеров, ей иногда не хватало.
Зинаида стала работать дикторкой, читать новости, выезжать в командировки по всему Союзу, вести творческие вечера и концерты в Беларуси и других странах. Параллельно она совершенствовала знания на курсах повышения квалификации. Ее лицо стало одним из самых узнаваемых в стране. Правда, такой график тиражей наложил отпечаток на семью: «Пока я летала, сыновей, Александра и Владимира, воспитывала свекровь — спасибо ей за это. Душа в душу мы с ней прожили почти 40 лет».
Как только была возможность (или то был день советской конституции, или творческий вечер Игоря Лученка), дикторка старалась выходить на публику или в эфир в национальных костюмах: в расшитых орнаментом рубашках и платьях.
«Свое детство я провела в деревне, и люди, которые там жили, произвели на меня глубокое впечатление. Тогда я не понимала, правда, что такое национальная идея, история, но с течением времени осмысление этого пришло. Когда мы приезжали в Москву на трансляции или дни культуры, все говорили на русском языке. Но тогда я осознала, что Россия — это одно, но у нас есть свои язык, история, искусство. И неправильно, чтобы кто-то извне указывал, как этим пользоваться».
Свою позицию Зинаида смело отстаивала даже перед самыми высокими начальниками. На одном праздновании Дня советской конституции в Москве, собравшего в столице дикторов с 15 республик, наша землячка выпросила редакторов прочитать стихотворение Нелли Тулуповой по-белорусски вместо исполнения русскоязычного перевода произведения Петруся Бровки, выбранного автором проекта. За этот поступок редакторы после получили выговор.
Подобная ситуация произошла на днях культуры Беларуси в Киеве. В концерте участвовали национальные коллективы: народный оркестр имени Иосифа Жиновича, народный хор имени Геннадия Титовича и другие ансамбли. Для Зинаиды было неестественно объявлять этих артистов не на родном языке, поэтому она открыла мероприятие по-белорусски. Буквально через минуту за кулисы ворвался раскрасневшийся начальник управления культуры и начал делать выговор: «Кто вам дал право вести концерт на белорусском языке? В первых рядах сидят одни россияне, они ничего не понимают».
«Вдруг меня защитила помощница режиссера: «Так если ваша ведущая выйдет объявлять на этом русском языке, ее забросают красными помидорами». Анатолий Колонденок не нашелся, что ответить, и выбежал из-за кулис. Очень хорошо, когда на пути встречаются такие люди, которые вовремя могут помочь и подсказать. С того момента, где бы я ни была, я вела концерты и дни культуры исключительно по-белорусски. Разыскивала понятные любому уху аналоги русским словам — и все всё понимали».
Расцвет и уход
1970-е годы, когда председателем Государственного комитета БССР по телевидению и радиовещанию был писатель Геннадий Буравкин, стали настоящим расцветом для национального телевидения. Геннадий Николаевич требовал, чтобы оно было белорусским, и с этим приходилось мириться даже тем, кто изначально сопротивлялся.
В 1977-м Зинаида Бондаренко стала заслуженной артисткой, в 1985-м получила звание народной артистки Беларуси. А в 1996-м провела свой бенефис в Доме офицеров и ушла с государственного телевидения.
«Я почувствовала давление, причем не только от руководства телевидения. Он шел с самого верха. Я чувствовала, что мне придётся уйти с должности. Чувствовала, что вокруг меня сужается круг и возможности. Я никогда не замалчивала свои взгляды и мысли, а новому руководству это не нравилось», — рассказывает госпожа Бондаренко. Вместе с ней одновременно место работы тогда сменила большая часть дикторской группы.
После этого Зинаиду еще приглашали вести некоторые концерты звезд белорусского эстрады, но отчасти ее имя вычеркнули из новой истории телевидения. Правда, она имела и имеет влияние на дело всей жизни другим образом: ведет курсы дикторского мастерства, следит за новым поколением, что появляется на экране телевизора.
«Сегодня школа дикторского мастерства потеряна… А это же голос, произношение, интонация, черты актерского мастерства и, конечно же, природная белорусскость», — вздыхает Зинаида.
Главная мечта
В свои 79 лет Зинаида Бондаренко имеет феноменальную память и без усилий цитирует строки из стихов или сценариев многолетней давности. Посещает театры и озвучивает книжки: не так давно работала с переводом «Онегина», сделанного Алесем Дударом, а также над аудиоверсией «Время second-hand. Конец красного человека» Светланы Алексиевич.
А еще она вкладывает все силы и душу в биографическую книгу с рабочим названием «Мой путь к Беларуси». Собирать деньги на ее издание планируют через краудфандинг. Госпожа Зинаида говорит, что в книге будет больше о профессии, чем о личном.
Сегодня она живет вместе с мужем, не скрывает, что живет скромно. Пенсии со всеми надбавками чуть выходит 500 рублей. Похоронила старшего сына, который болел диабетом, имеет четырех внуков.
Пускать чужих людей дальше за эти пределы личного Зинаида не собирается: «Я не понимаю, когда в СМИ обмусоливается быт известных людей. Из-за этого все другое теряется: перед нами предстает не звезда, а обычный человек с его примитивными потребностями».
В квартире Бондаренко-Копъева много икон и религиозных книг. Объясняется это тем, что младший сын Зинаиды учиться на теолога: будет защищать кандидатскую. Молится Зинаида и сама:
«Я мечтаю, чтобы Беларусь не утратила свой суверенитет, чтобы была свободным и независимым государством, чтобы с нами не случилось того, что произошло с Украиной. Вот за это я и молюсь».
