Ивана Шило уволили с телеканала «Белсат» после публикации фотографии, которая не содержала оскорблениий президента Польши, а указывала на ошибку службы протокола. Такое у меня сложилось мнение. Но что здесь существенно — сразу после этого в фейсбуке, телеграме и твиттере стали множиться записи весьма любопытного характера. Записи о том, что во всем виноваты белорусы, Беларусь и белорусскость.
Причем — что существенно — о «белорусах» как о дурнях, неотесанных, нецивилизованных людях, из карманов у которых торчит солома, писали как те, кто был за Ивана Шило, считая, что руководство канала переусердствовало с реакцией, так и те, кто был категорически против Шило. Последние приводили «белорусскость» как причину «нецивилизованности» совершенного Иваном поступка, его неуважения к корпоративной этике, его нерадивости и т.д. Что здесь особенно принципиально — и первую, и вторую партию составляли белорусы.
И вот мне сложно припомнить здесь каких-то других, объединенных цветом паспорта, товарищей, которые, увидев, как в другой стране непрозрачно и поспешно поступили с их соотечественником, начали бы писать то, что писалось.
Мол, «человека из Беларуси можно вывести, а Беларусь из человека — нет».
Начали бы топтаться по недостаткам всех остальных зарубежных проектов с участием белорусов и находить в них изъяны, связанные не с пребыванием за рубежом или поиском средств, или, наконец, ошибками отдельных личностей (таковые можно исправить). Ан нет. Причиной вины во всем на свете объявлялась причастность к этому всему белорусов.
И мне интересно: что эти комментаторы имеют в виду под виновной во всем «белорусскостью»? Особый склад характера? Врожденный, всей нации присущий комплекс Шарикова?
Что они конкретно имеют в виду, когда говорят, что «здесь в каждом сидит Лукашенко»? Может быть, то, что Лукашенко действительно избрали те 86%? Или, может, что мы все будем всегда вести себя «как Лукашенко»? Заметим, кстати, что люди, которые опускаются до таких аргументов, Лукашенко обычно не любят. И тычут тем Лукашенко в глаза именно для того, чтобы оскорбить всех остальных. И вот у меня к ним вопрос: когда он, Лукашенко, по их мнению, проявляется в белорусе? Сразу по факту рождения? Или, может, в момент поступления в школу? Получения паспорта? А если человек в Беларуси не родился, ходил в приличный детский сад где-нибудь в Берлине, то он уже и не способен делать зло? Он всегда будет добреньким, как Дед Мороз в рекламе «Кока-колы»?
Но если вы читаете не только tut.by, вы видите, что «включать белорусов» в том оскорбительном смысле, который вкладывается в стенания про «заганнасць тутэйшага», свойственно не только руководству крупных демократических стран, но и даже бывшим иконам местной хипстоты. Вспомним, например, поступок Илона Маска в ситуации с детьми, оказавшимися отрезанными от мира в тайской пещере (и прочие шаги Маска за последние 6 месяцев), и поймем, что жульничество, дурость, тупость — не только наши национальные болезни.
Не белорусы придумали зло, представьте себе! Пороки возникли еще до того, как народ наш появился на этой земле.
Как я уже говорил, к этим спекулятивным обобщениям насчет белорусов легитимно могут приходить лишь белорусы. Ведь если это поляк говорит: «Белорусы не умеют работать или работают так, будто им не нужны деньги», — так мы ему это обязательно не простим. А нашим, своим, не только можно, но и нужно. Негативный пост белоруса о белорусах вызывает тонну лайков и миллион репостов.
Потому что — будем честными: мы не любим ни свою страну, ни свое государство, ни даже город, в котором живем.
Но вот что: когда мы в нынешнем состоянии страны, государства и города обвиняем «белорускость», мы, получается, на самом деле обвиняем самих себя. Ведь это же все сделали мы, не кто-то пришлый. Не было такого, чтобы пришли русские, или литовцы, или украинцы, сделали хороших белорусов дурковатыми белорусами, ушли, и мы остались такими навсегда. Да, Беларусь много выстрадала за последние два века, вспомните хотя бы ночь расстрелянных поэтов, но кто, какая из наций не страдала? Какую нацию не обижали, без такого же права прохрипеть свою правду миру? Или рассказать вам о геноциде армян — факт, который до сих пор не имеет международного признания? Но попробуйте при армянине отозваться плохо об армянах, или о каком нибудь известном армянине. Вас будет преследовать вся диаспора. Что принципиально, случится это даже в том случае, если вы сами — армянин.
Послушайте: мне тоже очень не нравится, что в Минске объявлена война деревьям, что масштабы уплотнения дворов в центре можно сравнить разве что с расселением «буржуйских» квартир на коммунальное жилье в Москве в 1920-м. Мне так же тяжело читать о том, что каждый день у нас происходит какой-то новый арест. Причем в значительном числе случаев «берут» человека, который почему-то абсолютно безнаказанно, годами, присваивал сотни тысяч долларов народных денег. Мне не нравятся и «мелочи» вроде ситуации, сложившейся с мемориальной доской в честь провозглашения независимости БНР. Люди не вышли на шествие 25 марта, потому что кому-то пообещали, что мемориальную доску установят, потом люди собирали деньги на то, чтобы переписать слова на ней с тарашкевицы на наркомовку, и вот — тыц! — доска так и не установлена, причем с формулировками, которые можно в очередной раз назвать «очень белорусскими».
Но все эти пороки города и мира вытекают отнюдь не из того, что мы — белорусы. Белорусы не хуже других. Мы работящие. Мы цивилизованные. Мы не сыплем шелуху от семечек под ноги и не оставляем еду на сиденьях на вокзале. Мы не горланим, опившись пивом в гостиничных коридорах, мы воспитанные и заботимся о своем.
Не надо путать пороки системы и людей, которые под этой системой живут. Если вы мне скажете, что у этих людей сохранились хоть какие-то возможности влиять на стратегию этой системы, вспомните, например, насколько быстро были собраны деньги на доску в честь БНР. А теперь перечитайте официальное обоснование ее отсутствия.
У всего вышеназванного есть научное название: ксенофобия. Только придумали этот термин, чтобы описать агрессию, направленную на других. Наши оскорбления направлены на таких, как мы. Иначе говоря, это «автоксенофобия». И я даже не знаю, кто здесь больше ксенофоб или автоксенофоб.
