«Я написал четверым носителям такой же фамилии, которые были у меня в друзьях в «Одноклассниках». Одна учительница поговорила с 82-летней старушкой, которая оказалась родом из той деревни, и та ничего не могла вспомнить.
А деревня? А нет деревни. В 1932 году было 34 двора, а теперь — ни одного. Только деревья остались там, где была деревня.
Спилят деревья (это наши власти умеют, разрушать — не создавать) — и не останется ни следа от той деревни, где жили сотни людей жили. И памяти о людях, об их судьбах не останется».