Памятник Франтишку Палацкому на площади Палацкого в Праге.
Именно эти три человека заложили в 1903 году первую белорусскую политическую партию — «Рэвалюцыйную грамаду». А народ превращается в нацию тогда, когда для защиты его интересов возникает группа людей, ставящая перед собой политические цели.
Иван Луцкевич был настоящим лидером белорусского возрождения начала ХХ века. Он родился в семье участника восстания Калиновского, занимался нелегальной деятельностью во время революции 1905 года, был сооснователем первых белорусских газет «Наша доля» и «Наша Нива», основал виленскую белорусскую гимназию и первый белорусский научный музей, который впоследствии стал называться Виленским белорусским музеем имени Ивана Луцкевича. Именно об этом музее Максим Богданович восторженно написал:
«Это есть фундамент нашего возрождения. Это и тысячу лет будет свидетельствовать о нас».
К сожалению, после Второй мировой войны власти советской Беларуси отказались от коллекции музея в пользу Литвы.
Памятник Франтишку Ладиславу Ригеру в Ригеровых садах Праги, один из нескольких в столице Чехии
Братья Луцкевичи были инициаторами провозглашения независимости Белорусской Народной Республики 25 марта 1918 года.
Я всегда думаю про Ивана Луцкевича, гуляя по Праге и глядя на улицы, площади и парки, которые носят имена Франтишка Палацкого или Франтишка Ладислава Ригера. Палацкий и Ригер основали первую чешскую политическую партию — Национальную, которую еще называют партией старочехов.
Надпись на памятнике Палацкому в Праге: «Своему будителю и вождю воскресшая нация»
В Праге этим деятелям установлены величественные памятники на улицах, площадях и в парках, носящих их имена. Они похоронены на самом известном кладбище столицы Чехии — Вышеградском, это чешский национальный пантеон.
А в Минске в прошлом году в парке имени Янки Купалы установили камень на месте дома, где жили братья Луцкевичи, но сделано это было по инициативе родственников. И это — все.
Монументальная пропаганде — важная часть воспитания и молодого поколения, и общество в целом. Кому памятники стоят на улицах и площадях — того люди и ценят.
Я завидую чехам и очень надеюсь, что когда-нибудь мы все же станем больше похожи на них — и значит, на самих себя.
