Ректор Минского инновационного университета (МИУ) Николай Суша прокомментировал «Нашей Ниве» высказанные в Министерстве образования претензии.
Николай Суша. Фото Дмитрия Брушко, TUT.BY
Читайте: Минобразования назвало претензии к МИУ и обвиняет ректора Сушу в профанации
«Наша Нива»: Что можете ответить на претензии Минобразования к дистанционной форме обучения?
Николай Суша: Дистанционная форма обучения не имеет отношения к аккредитации, которую мы заказали. Почему? Все это регулируется постановлением Совмина № 820. Комиссия сама отбирает студентов, которых хочет проверить, и программу проверки до ее начала доводят нам. И они довели. Что хотели — то проверили.
Уже в ходе проверки они прислали приказ начальника Департамента контроля качества знаний Михаила Мирончика с требованием предоставить еще и студентов дистанционной формы. Но это незаконно! Проверка идет пять дней, продлили еще на четыре, но я за это время не соберу таких студентов, из которых кто-то за рубежом, кто-то в России, кто-то в отпуске и так далее.
Наконец, мне даже не показали заключений членов комиссии! Всего проверяющих было 22, из них семеро передали мне свои заключения, в которых написано «аккредитовать», других — мне не показали, хотя всегда показывают. Я считаю, что департамент выполнял заказ министра. Поскольку они не хотят мне их показать, я подал апелляцию и прошу предоставить заключения, на основании которых не продлили аккредитацию.
«НН»: Что там за история с получением образования в местах лишения свободы?
НС: Карпенко мне запретил! Мне же это было невыгодно. Я взялся за проект не для получения прибыли, а чтобы участвовать в социальном проекте, который разрабатывали в Евросоюзе совместно с МВД. Ко мне обратились МВД и образовательные структуры ЕС. Часть компьютеров покупали они, что-то — я.
«НН»: За такое получение образования платили?
НС: Платили родители осужденных. Но нам было невыгодно: нужно возить преподавателей на комиссии. Автобусы, командировки…
«НН»: Погодите. Человек учится пять лет, за каждый год платит по $600, а комиссия приезжает к нему один раз на выпускной экзамен. Откуда же ваши сверхубытки?
НС: Они получали образовательную услугу — сам учебный процесс. Дистанционное образование по затратности почти как дневное обучение и намного затратнее заочной формы, когда раз в семестр приезжает студент на сессию и всё. Преподаватель не работает. Здесь же преподаватель работает шесть дней в неделю!
«НН»: Как он работает?
НС: Онлайн! Задания предоставляет! У каждого студента есть свой логин для входа, ему дают материал, консультации, практикумы… Все вычитывается онлайн.
«НН»: Мы поговорили со студентами, они говорят, что лекции предоставляются в текстовом варианте. Можно предположить, что повторяются из курса в курс. Тексты приходят с компьютеров из дому. При этом, как оказалось, в интернете можно оплатить услугу — и все тесты пройдут за тебя. Почему же вы за 8 лет не закрыли сайт, который предлагает учиться за студентов?
ТС: Я отчисляю студентов, если они ничего не делают! А что за сайт? Не знаю такого сайта, отношения к нему не имею, впервые слышу…
Дело в том, что мы не контролируем, кто там по другую сторону, мы предлагаем знания, это наш продукт! Мы видим, когда входил студент, что делал, сколько преподаватель с ним работал.
Да, на другом конце может быть не студент, но мы предоставляем качественный образовательный продукт.
Что он с ним делает? Заплатил деньги — и кто-то выполняет? На здоровье, но диплом он не получит. Чтобы сдать выпускной государственный экзамен, он в любом случае должен приехать в университет и сдать перед комиссией. Если нет знаний, то не сдаст.
«НН»: Так как же тогда удостовериться в качестве знаний таких студентов?
НС: А мы сами проверяем! На компьютерах. Все видно: когда он заходил, что сдавал, сколько времени провел.
«НН»: А что за эксклюзивное право оказания таких услуг, как говорят, предоставленное вам [бывшим министром Сергеем] Маскевичем?
НС: Никакого эксклюзивного права нет. Дело в том, что Кодекс об образовании не запрещает такой формы получения образования, но нет никакого нормативного акта, который бы конкретизировал что и как. Поэтому каждый университет пользуется собственным положением, которое подписывает чиновник. Нам — Маскевич, БГУИР — замминистра Богуш, например.
Но вообще, чтобы вы понимали, это заказ. И все частные вузы с подобным рано или поздно столкнутся — нас душат! Министерство образования согласовывает планы по набору. С каждым годом они всё меньше и меньше: я прошу 1000 студентов, мне согласовывают 700, прошу 700 — дают 300!
Мне, например, 300 человек согласовали, а если наберу на одного больше — грубое нарушение лицензии. Документов же подается в три раза больше! Кому-то из коллег согласовали вообще 54, кто-то не набирал в этом году.
Это направлено на то, чтобы задушить частное образование.
