Галина Шастовская сгорела за 5 дзён.
Как сообщает TUT.BY, 23 марта 54-летняя работница завода «Красный Октябрь» Галина Шастовская заболела воспалением легких и скончалась 28 марта. 29 марта доктор сказал ее дочери, что анализ на коронавирус был положительным. Поэтому женщину похоронили в закрытом гробу.
Тем не менее, 31 марта Министерство здравоохранения объявило о первой смерти от коронавируса — заслуженного артиста Беларуси Виктора Дашкевича, который умер в тот же день, и в тот же день семья сообщила об этом средствам массовой информации. Министерство здравоохранения и другие чиновники подчеркнули, что это был старый человек, обремененный хроническими заболеваниями.
Официальной информации о смерти Галины Шастовской не было, поэтому ее семья решила рассказать ее историю в СМИ.
Шастовская работала на заводе, который был закрыт на карантин с 14 марта — возможно, из-за обнаружения коронавируса у рабочих.
Дочь женщины Анна Соловьева говорит, что у нее не было кашля или каких-либо других симптомов. Беспокоило только высокое давление. Она пошла с ним в поликлинику 23 марта. Там разумный доктор отправил женщину на флюорографию. Оказалось, что у нее пневмония правой верхней доли легкого. Она была направлена в противотуберкулезный диспансер.
Как и в случае с Виктором и Светланой Дашкевичами, ее там не положили, потому что мест не было.
Она была перенаправлена, как пару дней назад Дашкевичи, в кожно-венерологический диспансер, перепрофилированный для размещения людей с пневмонией. Он был также переполнен. Шастовская находилась в одной палате с шестью другими пациентами.
В ночь на 25 марта у Галины начался кашель, и ей стало трудно дышать. 26 марта ей поставили диагноз двусторонняя пневмония и доставили в реанимацию. Вечером 28 марта из больницы позвонили и выразили свои соболезнования.
На следующий день пришел результат теста на коронавирус — он оказался положительным, рассказывает дочь.
Свидетельство о смерти, как и у витебского актера Виктора Дашкевича, скончавшегося 30 марта, имеет код J18.9 («пневмония неуточненная»).
«Я спросила в морге: «А что вы напишете в посмертном эпикризе?» — «То, что и написано: «пневмония неуточненная». — «А то что положительный результат на коронавирус — с этим как быть?» — «Нам никаких распоряжений на этот счет не давалось». Я настаивала, чтобы в документы внесли и сведения про результат теста на COVID-19. У меня спросили: «Зачем вам это?»
Анна говорит, что до сих пор не верит в то, что произошло: «Моя мама сгорела всего за пять дней. В понедельник пошла в поликлинику на ногах, была в хорошем настроении, шутила со мной. А в субботу человек сгорел!»
Когда женщина не дождалась сообщения о смерти своей матери, она обратилась к Tut.by, который опубликовал эту историю. (См. подробности на Tut.by.)
Почему это важно? Во-первых, это вопрос правды и уважения к человеческой памяти. Скрытие диагноза покойного в этом случае означает использование его в циничных политических целях для улучшения статистики. Во-вторых, это угроза жизни и здоровью других людей. Если жертва коронавируса не рассматривается в качестве таковой, необходимое отслеживание ее или ее контактов не проводится. Дочь Шастовской с негодованием сказала, что никто не изолировал ее, семья сама изолировалась, понимая опасность для других людей.
В аналогичной ситуации оказались семьи 58-летней Татьяны Хузеевой и 47-летней медсестры Светланы Киселевой. Они также умерли от пневмоний и, первая точно, а вторая — вероятно, потому что нет никакой информации, и они не попали в статистику Минздрава. Трагедия еще и в том, что у Киселевой осталась сиротой 7-летняя дочь.
Читайте также: Сгорел за пять дней. В Витебске от коронавируса скончался 58-летний полковник прокуратуры
«Боялись нести свою форму домой». Стало больше известно о 47-летней медсестре, умершей в Витебске
