Павел Кендысь считает, что из-за его гражданской активности, местные власти теперь ищут на его место нового учителя, пишет «Радыё Свабода».
«Зарплаты у меня теперь практически не будет»
В конце 2019 года Каменецкое районное начальство решило закрыть единственную в районе среднюю школу с белорусским языком обучения в деревне Омеленец. Детей и учителей планировали распределить по соседним деревням.
Все могло бы так и произойти, если бы физрук Павел Кендысь не начал собирать подписи против закрытия школы и писать куда только можно. Появились публикации в местных, республиканских и зарубежных СМИ, петиция в интернете, а также обращения в облисполком и Администрацию президента.
В начале 2020 года в Омеленец неожиданно приехал помощник Александра Лукашенко по Брестской области Анатолий Маркевич. Осмотрел школу, поговорил с учителями и уехал. А в апреле стало известно, что школу в Омеленце закрывать не будут. Правда, работы в ней для физрука Кендыся станет значительно меньше.
«Контракт со мной должны продлить 31 августа, — рассказывает Павел, сидя на лавке в своем саду в Омеленце. — Но особенность в том, что руководство школы предложило ряду учителей подписать его при условии согласия работать на неполную ставку. Мол, сокращается число учеников, часов. Все согласились.
В прошлом году у меня было около 30 часов в неделю, а теперь будет около 10. Физкультуру у меня забрали всю. Осталась география, трудовое обучение, еще что-то предложили. Директор обосновал это тем, что я не физрук по образованию, а они найдут специалиста. Зарплаты у меня сейчас практически не будет. Было около 1000 рублей, будет не более 300. Фактически я остаюсь без зарплаты».
Кто будет вести физкультуру в Омеленце вместо Павла, пока неизвестно. По его словам, возможно, привлекут молодого специалиста. Возможно, пригласят кого-то из другой школы. Сократилось ли количество учеников в Омеленце, пока точно не известно. Это станет окончательно понятно только с началом учебного года.
«Такой оригинальный способ борьбы с активистами, я это так расцениваю, — говорит Павел. — Заходил к директору, разговаривал об этом. Спрашивал, как это так: раньше пять лет подряд специалист без профильного образования вас устраивал, а теперь вдруг нет.
Не хуже других учителей я вел физкультуру. Ездил на секции, посещал уроки коллег. То, что мы мало мест занимали на спартакиадах, так мы же не можем соперничать с крупными школами, где много учеников… Поставлена задача любой ценой мне отомстить. Я только так это расцениваю».
«Школу сохранили только благодаря резонансу»
Школа в Омеленце пока будет работать. Но, говорит Павел, благодарностей от односельчан не получил.
«Нет, никто не благодарил, — говорит Павел Кендысь. — Возможно, еще поблагодарят когда-нибудь. Люди боятся. Запугивание на уровне районного начальства наверняка было. Начальник отдела образования ездил по деревне лично, встречался с людьми, поставившими подписи за сохранение школы. Он уговорил 20 человек отозвать подписи обратно. Дети же знают, что происходило. Они же все в интернете, «Камянецкую паказуху» читают. Но и среди них нет единства».
Сейчас в школе каникулы. По словам Павла, в здании проводится только косметический ремонт. Проблемы с горячей водой и туалетами, о которых так активно говорила районная администрация в своих обращениях к жителям Омеленца, так и не решились.
«Школу удалось сохранить только благодаря широкому резонансу, — убежден Павел. — Мы поставили себе задачу привлечь к проблеме максимальное внимание. СМИ чтобы написали об этом, рассказали. Петицию опубликовали в интернете. Блогеры участвовали.
Во-вторых, как бы люди ни боялись, определенная консолидация среди родителей произошла. Местные жители поддержали эту идею. На общем собрании активно спорили, меня поддержали. И еще выборы на носу. А мы в администрацию президента написали. И они решили принять сторону людей, поэтому сюда прислали помощника Лукашенко — Анатолия Маркевича».
«Очередей подписаться за Лукашенко здесь не стояло»
С обращениями, письмами и петицией Павлу помогал Александр Онищук, администратор паблика «Камянецкая паказуха» «ВКонтакте». Проблемы у Онищука начались примерно в то же время, что и у Кендыся. Правда, сам он их связывает скорее с избирательной кампанией, чем с историей спасения школы.
«Со школой это не связано, скорее всего с пабликом «Камянецкая паказуха», — говорит Алесь. — В свое время мы там про школу в Омеленце активно писали, но и о других проблемах в районе, и об избирательной кампании. 5 июня утром ко мне домой явились сотрудники МВД. Изъяли всю технику, которая попалась им на глаза. Телефоны, два системных блока, ноутбук. Уголовного дела нет, я даже не понял, что происходит. Решение зачитали, копию протокола и изъятия не оставили. Месяц почти прошел — пока тишина. Никуда не вызвали, технику не вернули».
«К нам сюда никто из альтернативных кандидатов не доехал. Кому этот забытый богом Омеленец нужен, — рассказывает о предвыборной атмосфере в деревне Павел Кендысь. — За Лукашенко только подписи собирали, административный ресурс. Председатель сельского исполкома, так скажем, «попросил» заведующую детсадом. Она ходила, собирала подписи. При мне в учительскую заходила. Из тех, кто там был, при мне никто не подписался. Слухи ходят, что никто ей особо подписи в деревне не поставил. Очереди не стояли».
«Остаться в этой школе — моя принципиальная позиция»
Павел убежден, что после выборов власть будет закручивать гайки еще сильнее, чем обычно. Сам Павел недавно женился, родился ребенок. Поэтому голова занята не только политическими новостями, но и более важным вопросом: где взять деньги на жизнь?
«Что дальше буду делать? Соглашусь на 300 рублей, — говорит Павел. — Подписал я тот контракт. Пообщался с юристами, если я не подпишу, меня просто уволят по статье Трудового кодекса. А мне главное остаться в школе.
Еще будет много совещаний, чтобы поговорить на разные темы. Пусть себе будет 300 рублей. Еще неизвестно, найдут ли они физрука на это место. Не так уж много тех, кто спит и видит, как бы это в Омеленце поработать. Возможно, еще и работа будет. Но остаться в этой школе — моя принципиальная позиция. Я отсюда не сбегу. Пусть директор бежит вместе с администрацией. А деньги… что-нибудь придумаю».
Павел решил поискать дополнительные часы в других школах или в Центре туризма и краеведения. Он говорит, что не питает иллюзий относительно будущего Омеленецкой школы. Считает, что власти тянут время: сначала избавятся от активистов, а потом потихоньку закроют и школу.
«Не жалею ли я, что занялся всей этой историей? Ну… нет, не было таких мыслей, — после паузы говорит Павел. — Я в принципе понимал, куда лезу, когда начинал все это. Но, честно говоря, я не знал, что настолько много среди людей предательства будет. Что эта трусость, страх сидит в душе и заставляет людей отрекаться от своих слов, прятаться.
Страшно, что творит административный аппарат с людьми. Люди фактически как рабы живут. Они всю жизнь работают за копейки и всю эту жизнь вынуждены молчать. Потому что им могут не продлить контракт, им могут создать проблемы. Хотя, как я убедился, проблемы часто гипотетические. Власть только запугивает, но это срабатывает».
