«Я вядучы навуковы супрацоўнік, кажу. А міліцыянтка не разумее: «А можна по-русски?». Ученый Алесь Жлутко рассказал о суде и заключении

8 ноября в центре Минска задержали известного ученого Алеся Жлутко. Ему 66 лет, Жлутко известный латинист, языковед и историк. Кандидат филологических наук, он долгое время работает в Институте истории Академии наук Беларуси.

Павялічыць

После задержания было Жодино, суд и 10 суток за решеткой.

Сегодня ученый уже на свободе. Он рассказал «Нашей Ниве» о своем задержании, суде и впечатлениях от заключения.

«Меня задержали возле Оперного, примерно в половине третьего. Я проходил по улице, и меня схватили силовики. Задержали корректно, без насилия. Единственное, что когда сажали в автозак, то меня поразило, что на ступеньки положили бело-красно-белый флаг. Посадили в стакан, там сидение на трех человек. Мы сидели втроем и еще трое в том стакане ехали стоя — рассказывает Алесь Жлутко. —

Доставили нас в Октябрьское РУВД, переписали данные. У стены не ставили, как в некоторых других РУВД: нас завели в холл, там были стулья, можно было даже сидеть.

Был такой момент: переписывала данные женщина-милиционер. И когда я сказал, что я ведущий научный сотрудник, милиционер попросила — «а можно по-русски»? Я удивился, говорю — мы же в Беларуси. По-русски повторять не стал, ей там кто-то пояснил, что такое «ведущий научный сотрудник».

После у нас сняли отпечатки пальцев, составили протокол: участвовал в несанкционированном мероприятии, выражал несогласие с действующей властью. Я подписал, что не согласен с протоколом». 

Затем у задержанных забрали вещи из карманов, ремни, шнурки. И на «газелях» отправили в Жодино. Ехали в маленьком «стакане», воздуха не хватало, говорит Алесь Жлутко.

«В Жодино нас поставили у стены в каком-то коридоре, сказали, чтобы старшие отошли в сторону. А молодежь начали заставлять отжиматься, приседать по много раз. Один парень обессилел и больше не смог, так один из омоновцев брызнул на него газом. На это омоновцу его же коллеги сказали: ты что делаешь, мы же сами задохнемся здесь! — вспоминает ученый. — После у таких решеток между камерами нас всех заставляли согнуться в 90 градусов, руки поднять вверх на решетку — стоять так было очень неудобно. Старшим или тем, кто говорил, что он болен, позволяли присесть или отдохнуть, но после снова требовали вернуться в такую позу. Молодежи такого не позволяли.

Нас после забросили в камеру: на четыре шконки было 20 человек. Со мной были спортсмены Ганин и Кравченко, но их перевели в другую камеру, нас осталось 18. белья нам не дали. Но нам даже весело было, делились историями». 

Спали по двое на шконках, на столе, на скамейках у стола, говорит Алесь Жлутко. Только на третью ночь людям дали матрасы.

«Задержали меня в воскресенье, суд был в среду. В Жодино собрали судей из районных судов, меня, например, судила женщина из Червенского районного суда. Фамилию ее не помню. У других, рассказывали после люди, были судьи из Мяделя, Борисова.

Все стандартно, в тот день давали по 10 суток. Кто говорил, что имеет болезни или малолетних детей — тем давали на сутки меньше, 9.

Меня судили быстро, минут 5-10. зачитали протокол, я не согласился, вину не признал. Приговор — 10 суток.

После суда меня перевели в камеру на 8 человек, — говорит Алесь Жлутко. — В моей камере были люди старшего возраста или с болезнями — парень с диабетом, с больными коленями.

Как получил я те сутки, то мне как-то и немного спокойнее стало. Надзиратели были разные. С кем-то можно было и поговорить, кто-то просто орал на нас, был жестче. Был момент, когда где-то в 3 часа ночи вдруг включили на полную радио с музыкой. Почему — я не знаю. Может тот, кто дежурил, решил таким образом «повеселиться».

У надзирателей, кстати, есть привычка среди дня включать псевдопатриотические песни по кругу: каждый день в течение часа. Ну и среди ночи почти всегда не выключают люминисцентные лампы. 

Но впечатления по итогу у меня самые лучшие, ведь сидели вместе со мною люди с высшим образованием, разных профессий, разного возраста. И оптимистический настрой у всех. Люди не унывали, наоборот — говорили, что будут и дальше выходить. Вдохновленная и товарищеская атмосфера. Айтишники были, был мужчина из рабочих, предприниматели были.

Я считаю, что этот протест длительный задушить не удастся. Властям единственный выход — идти на диалог с обществом, некуда дальше закручивать гайки. А народ, по моим наблюдениям, сдаваться не собирается. Поэтому я верю, что мы все же придем к чему-то лучшему.

Будет ли страшно мне выходить в город сейчас в воскресенье? Нет. Если заберут еще раз — от тюрьмы и сумы не зарекаются, как говорится. Страха нет».

• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0