Журналиста Андрея Рабчика задержали 15 ноября в номере гостиницы «Орбита» в Минске и обвинили в участии в незаконном массовом мероприятии, напоминает «Радыё Свабода».
В тот же день по всей Беларуси были задержаны еще 24 журналиста. Судили оператора на следующий день, 16 ноября. На суд не смогли попасть не только коллеги Андрея, но даже его адвокат.
«Суд мой занял хорошо если пять минут, — рассказывает Андрей. — Мне, как бы это сказать «пришили» статью 23.34 КоАП (участие в массовых мероприятиях). Свидетелем был Иванов Иван Иванович.
Сказал, что я шел по улице, а в руках держал транспаранты, флаги и прочую символику. Хотя я в это время находился на 10-м этаже гостиницы «Орбита», снимал видео из номера гостиницы через окно. Все очень быстро было, я даже не смог попросить адвоката. Только на стул присел перед ноутбуком, а уже надо было вставать».
Задержали Андрея вместе с коллегами прямо в номере, куда зашли люди в штатском, представились сотрудниками милиции и отвезли журналистов сначала в РУВД, а затем на Окрестина. Там Андрей переночевал, там же через скайп давал показания во время суда. Вскоре после процесса его вместе с другими задержанными 15 ноября перевезли в автозаках в Жодино. То, что он журналист, никого из правоохранителей не заинтересовало.
«Меня нигде особо не опрашивали, — говорит Андрей. — Дали протокол на руки и все. Когда я увидел протокол в РУВД, то у меня глаза округлились. Сказал, что я журналист, что не участвовал в шествии и даже на улице не был тогда, был в отеле. Но это никого не интересовало. Сказали, что могу обжаловать, могу делать что угодно. В целом относились нормально. В Жодино жестко встречали. Орали, нескольких человек ударили. Говорили, что мы медленно идем. Но когда загнали в камеру, то все закончилось. В Жодино такой своеобразный режим, тюремный. На Окрестина проще. Как понимаю, Окрестина сейчас надо «отбеливать», поэтому там более помягче».
Андрей рассказывает, что в Жодино сначала попал в 6-местную камеру, где было 12 человек. Спать пришлось кто где мог. Но на следующий день всех разбросали по другим камерам, и места стало хватать.
«Сидят в основном предприниматели, очень много представителей малого бизнеса, — говорит Андрей. — У нас был один айтишник. Товаровед один был, очень образованный парень. Но основная масса — индивидуальные предприниматели. Книги читать в камере было сложно. Шесть человек сидят, постоянно кто-то разговаривает. Я поэтому книг не читал. Спасение — сканворды, кроссворды. Их вся камера разгадывает. И домино еще. Оказывается, это очень весело и азартно. И это разрешено».
До конца сентября Андрей работал как аккредитованный журналист белорусской службы Радио Свобода. Потом подал документы на переаккредитацию, ответа из МИД пока нет. Летом Андрея несколько раз уже задерживали во время работы на акциях протеста, но после проверки документов и нескольких часов в РУВД отпускали. На «сутки» журналист попал впервые.
«Я первый раз был в таких условиях, поэтому для меня все было новым, — говорит Андрей. — Не знал, например, что посуду нужно мыть самим. И что желательно, чтобы в передачах было средство для мытья посуды, потому что вода в камерах только холодная и помыть что-либо проблематично. Но это мелочи. Меня ничего не поразило там».
По словам журналиста, люди на «сутках» не только не меняют политических взглядов, но еще и радикализируются.
«Напуганного в камерах я за все время не видел никого, — говорит Андрей. — Люди реально злые.
Все говорят, что и раньше знали о несправедливости, но задержание и арест их только разозлили. Я вообще не слышал ни от кого, что кто-то собирается перестать ходить на акции. Будут побыстрее бегать — это да. А чтобы кто-то сказал, что больше не выйдет, — такого не слышал. Люди настроены по-боевому и выходят на свободу злые. Не знаю, чего хочет добиться власть».
По словам журналиста, душ в жодинской тюрьме «суточникам» разрешают раз в неделю. Были и прогулки, но не каждый день, как записано в распорядке дня. Арестантов выводили в небольшой дворик 3 на 3 метра с небом в клетку. Но воспользоваться этим моментом старались, так как это единственная возможность легально покурить.
«Надзиратели разные, — рассказывает Андрей. — От тех, кто сидит за решеткой годами, они внешне не отличаются в принципе. Формой только. На телефонах рингтонов блатняк стоит какой-то у всех. Один начальник нас приветствовал однажды словами «Добрай раніцы, калабарацыяністы». Кто постарше, те подобродушнее. Молодые — рвачи. Могут сказать: «Чего ты лежишь, у нас режим и порядок». На политические темы не пытались разговаривать. Спрашивали только, имеем ли жалобы и предложения. Ставили нам по внутреннему радио набор патриотических песен. Там среди прочих была песня Данчика «Беларусь мая». Наверное, не знали, кто он такой».
