Фото Алеся Пилецкого, Tut.by
«В начале первой волны коронавируса в марте 2020 года в моей Витебской БСМП в срочном порядке монтировали кислородные точки в терапевтическом корпусе, выделенном для лечения коронавирусных пациентов. Было смонтировано более 100 точек помимо отделения реанимации. Мы прошли первую волну без каких-либо нареканий к системе подачи кислорода.
С началом второй волны что-то случилось с системой подачи кислорода. Осенью 2020 года мы потеряли много точек, которые раньше работали безукоризненно. Мы лишились возможности подключать аппарат искусственной вентиляции в акушерском корпусе — то есть там, где до этого (еще в октябре) спасли молодую женщину после кесарева сечения. Возможности расширения отделения реанимации оказались ограничены.
Сказать, что администрация БСМП ничего не предпринимала — неправда. Дважды специалисты из Минска меняли систему переключения кислородных баллонов (каждый раз это была войсковая операция), тема звучала, проблему пытались решить…
И все равно разразилась катастрофа 7-8 января.
И до этого перебои с подачей кислорода время от времени приводили к печальным последствиям. Но в те дни произошел масштабный сбой. Это ЧП «замели под коврик». Мое обращение к министру Пиневичу имело следствием мое увольнение. Присланная комиссия минздрава не изучала произошедшие события: она проверяла, правильно ли мы лечим ковидных пациентов.
Перебои с подачей кислорода периодически случаются и сейчас.
Для пациентов с крайней степенью зависимости от кислорода даже небольшой перебой трудно переносим. А уж 20 минут!
Чего стоило бы — озаботиться проблемой контроля за системой подачи кислорода в отделения реанимаци и интенсивной терапии? В любом холодильнике с медикаментами лежит градусник, медсестры ведут журнал контроля температурного режима холодильника.
Между тем пациенты остаются в заложниках непрофессиональных менеджеров. Очередной сбой может случиться в любой день. Подача кислорода не зависит от того, заведующий отделением реанимации оппозиционер или нет. Политизация вопроса — это о чем?» — обращается доктор Владимир Мартов.
