«По воскресеньям в РУВД проходят профилактические лекции»
Минчанку Елену Гесс осудили в декабре. За то, что она из аэрозольного баллончика нанесла на здании надпись «Она с нами» (имея в виду Тихановскую), а потом, вырываясь от милиционера, случайно брызнула в него краской, женщину осудили на три года домашней химии.
Фото из личного архива
«Мне инкриминировали статьи 341 (осквернение сооружений и порча имущества) и 364 (насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел). Последнюю в суде переквалифицировали на более мягкую — ст. 363, часть 2 (сопротивление сотруднику органов внутренних дел, сопряженное с применением насилия или с угрозой его применения). Адвокат моя была настроена, что я иду домой в любом случае, но я почему-то уверена, что если бы у меня не было детей, был бы другой приговор, более строгий», — делится Елена.
Она отбывает срок с конца марта. До этого находилась под подпиской о невыезде.
До суда Елена работала заведующей секции в столичном магазине. Там же она и продолжает работать. Смена у нее с 9 утра до 11 вечера. В эти дни с 23.30 и до 6.00 женщина обязана находиться дома. Если будний день у нее нерабочий, то находиться дома нужно с 19.00.
«Если мои выходные совпадают с субботой или воскресеньем, вообще нельзя выходить из дому. Только на час, с 8 до 9 утра, разрешается выбраться в магазин, но у нас в районе ни один магазин в это время не работает. Все государственные праздники тоже никуда выходить из квартиры нельзя».
Под запретом массовые мероприятия, алкогольные напитки. Каждый понедельник Елена ходит отмечаться в милицию.
«По воскресеньям в РУВД проходят профилактические лекции, на которые меня приглашают. Одной из тем были несанкционированные массовые акции, статья 24.23. Показывали некрасивые видео о нас, что мы фашисты под бчб-флагами, разваливаем страну и всё в таком духе. В принципе то, что у нас по БТ показывают. Около 30 человек на той лекции было.
Помимо этого меня проверяют дома. Приходили, например, в субботу и воскресенье — меня не застали, потому что я была на работе. В понедельник потребовали справку, чтобы подтвердить это. Обычно милиционеры поднимаются в подъезд, я открываю дверь квартиры, чтобы показать, что здесь.
Когда меня ставили на учет, я подписывала что уведомлена, что могут на меня GPS-браслет надеть для ограничения передвижений. Но, насколько понимаю, это все у них еще в разработке, поэтому браслета на мне нет. Надеюсь, что до этого не дойдет».
Если Елена задерживается на работе, нужно предоставлять справку, что действительно была занята там. Выезд за пределы города — только с разрешения милиции.
Моя мама в деревне живет, 150 километров от Минска. В мае у меня отпуск, и я спрашивала, как в этой ситуации быть, могут ли меня отпустить. Сказали, надо писать заявление на имя начальника РУВД, а он рассмотрит ситуацию, учтет мое поведение и решит. В мае еще переучет намечается в магазине, тоже нужно заявление писать».
Елена с мужем воспитывает двух дочерей. Младшая не знает, что мама на «химии», старшая в курсе — огорчается немного, что теперь по выходным они вместе не могут никуда сходить.
«Ни в гости, ни в ресторан мне нельзя. Из-за этого я не переживаю, потому что мы особо никуда не ходили, у меня и была такая жизнь — дом-работа-дом», — смеется женщина.
После «домашней химии», говорит она, остаются некоторые ограничения: «Узнала, что даже после того как три года ровненько свое наказание отбуду, еще два года мне все равно нужно будет отмечаться, пока не погасится судимость. Стараюсь подбадривать себя. Муж и подруги поддерживают. Духом не падаем».
«Никогда не вешала нос, даже когда попала в СИЗО»
Полтора года домашней химии — столько дали Марии Бобович за надпись «Не забудем» на тротуаре возле станции метро «Пушкинская». Ее задержали в сентябре, и до суда Мария находилась в СИЗО. Ее поступок квалифицировали как хулиганство, совершенное группой лиц (часть 2 статьи 339).
Мария во время суда
«После приговора 8 декабря меня отпустили, я пару недель сидела дома, запертая в четырех стенах, думала, у меня уже началась «домашняя химия». А потом сказали, что срок начнется с постановки на учет, и жизнь вернулась к нормt. Я почти 4 месяца была на свободе, забыла даже, что меня ждет срок», — рассказывает Мария.
Отбывать «химию» она начала неделю назад.
Мария жила в Минске, но на время срока поехала по месту прописки — к родителям в Мозырь. Говорит, маме так спокойнее.
«В Минске я постоянно в кафе работала. Мне нравится профессия бармена, хотела курсы закончить, но, к сожалению, не успела. В Мозыре собиралась тоже в бар устроиться, но когда разговаривала с нанимателями по поводу своей химии, все как-то побаивались: «Мы не хотим связываться с милицией». Я уже отчаялась. Ведь если у тебя нет официальной работы, дается 15 дней, чтобы стать на учет в центр занятости, а там сами понимаете, какие работы предлагают. Но с поиском места помог отец. Я оформилась на завод на контрольно-пропускной пункт, наблюдаю, чтобы чужих на территории не было».
Праздники и выходные Мария должна проводить дома. С понедельника по пятницу может выходить гулять с 17.00 до 19.00. Обычно этого хватает, чтобы сходить в магазин или на пробежку. Час дается на то, чтобы добраться на работу, час, чтобы вернуться. Отмечаться в милиции нужно в первый и третий понедельник месяца.
Помимо регулярных дневных проверок, раз в месяц к девушке могут прийти домой среди ночи. С визитом вправе прийти не только инспектор, но и другие сотрудники — из ОМОНа, Департамента охраны.
«Еще буду уточнять какие-то моменты, потому что не всё понятно. Что, например, делать, если мне нужно записаться к врачу, а у него нет приема с 17 до 19», — отмечает девушка.
Домоседка — это не про нее, говорит Мария. Приходится привыкать к новому распорядку.
«Мне нравится подвижный образ жизни — погулять на природе, встретиться за чашкой кофе. Сейчас ни в кинотеатр нельзя, ни на концерты. Ну что же, почитаю книги, которые хотела, английский язык начала учить. Ищу свои плюсы. Посмотрим, может, это ненадолго.
Настроение у меня всегда боевое. Никогда не вешала нос, даже когда попала в СИЗО. Конечно, эмоции там смешались в кучу — была и злость, и решительность. Но думала: держись. Сидеть и плакать тоже ведь не выход. Хотя мне и обидно оттого, что нет справедливости, я пытаюсь настроить себя на лучшее.
Большая часть друзей, которые жили в Мозыре, разъехалась. Ну ничего — есть же видеосвязь. Главное, что родители рядом, они в любой момент поддержат».
