В интервью «НН» Виталий «Вирус» рассказал про свой путь в политику.
Виталий «Вирус»: В 2020 году я был сборщиком подписей за выдвижение Светланы Тихановской кандидатом в президенты, а также координатором пяти-шести районов Минска. Точно сказать не могу, но пять удостоверений у меня сохранилось. Сначала организовывал сбор подписей на Комаровке, а затем вместо Сергея Тихановского поехал по городам. Дней 11 мы ездили по всей стране, нас было четверо: я, Антонина Коновалова, Оля Павлова и еще один человек, имя которого я не могу называть, так как он на свободе.
«Наша Нива»: В инициативной группе было очень мало людей, как вы выкручивались?
ВВ: Вся группа Тихановской насчитывала 200 с небольшим человек, но даже из них многие не забрали удостоверений. В то время было довольно много волонтеров. Та же Антонина Коновалова сначала не попала в сборщики, она была волонтером.
«НН»: Это к вам стояли очереди на Комаровке?
ВВ: Да-да. До посадки Тихановского я каждый день был на Комаровке. Как только его посадили, то мы сразу поехали — Лида, Брест и т.д.
«НН»: Как вы познакомились с Тихановским и попали в его команду?
ВВ: Я дружил с Володей Мозгоном (политзаключенным блогером Цыгановичем. — «НН»). Он нас и познакомил.
Мозгон — замечательный человек, который сейчас ни за что сидит за решеткой. Отличные акции «Стоп — бензин» он проводил. Я понимаю, что у нас топливо все на заправках «Белнефтехима» берут, но акции были направлены на то, чтобы больше ничего другого на заправках не покупали. А ведь это львиная доля зарплат «Белнефтехима». И Володя прекрасно это аргументировал. Мозгон — мировой человек, к нему в любое время можно было обращаться. Просто классный чувак, у которого офигеть насколько здоровы мысли.
«НН»: Тихановский вам понравился?
ВВ: В тот момент, когда я с ним общался, как это правильно сказать… Как человек, который долго не отдыхал. В эфирах он иногда мог и грубо что-то сказать, но это только потому, что работал 24 на 7. Он совсем не отдыхал! Когда человек год работает без отдыха, то ты мог ему что-то говорить, а Тихановский этого не улавливал.
«НН»: Когда Светлана выдвинулась, то как вы к этому отнеслись?
ВВ: Отлично! Это был хороший поступок, ведь по сути она, женщина, когда ее мужа стали прессовать, то она сложила фигу и сказала, что мужа не отдаст.
Это прекрасный поступок! Его увидели другие женщины, и поняли, что тоже можно. У нас была «женская революция». Почему? Потому что очень много женщин вышло.
«НН»: Сколько вы собрали подписей за Светлану?
ВВ: Более 140—160 тысяч.
«НН»: Нет, вы лично.
ВВ: Аааа! Фиг его знает, у нас же команда была, мы вчетвером ездили. Конкретно сколько мы подписей собрали, не знаю. Думаю, довольно большую цифру. Были же и косяки, когда Сергея Тихановского забрали с подписями, потом забрали Олега Бобровского — это было в тот день, когда Северинец пришел на Комаровку. Тогда у нас забрали машину у человека, где была часть подписей, а машину отдали только после сдачи подписей. Было много подписей, которые полетели к черту на кулички. Много людей задерживали по Беларуси и подписи исчезали. Нам палки в колеса вставляли повсюду.
«НН»: Кайфовали от таких очередей за Тихановскую по всей стране?
ВВ: Ну, конечно. Когда видишь, сколько людей вышло, то появляется уверенность, что ты не один сидишь на кухне.
Я сейчас сильно обижен на бабарикинцев, которые начинают рассказывать, что это за Бабарико очереди стояли, а не за Тихановскую. Я вам честно говорю, таких людей хватает. У меня в такие моменты глаза квадратными становятся.
«НН»: Я помню те очереди за Тихановских, и помню, что люди сначала с недоверием относились к Бабарико.
ВВ: При этом сейчас повсюду реклама, что Бабарико — наш будущий президент, и она льется из всех щелей. Тот же Gomel Today раз-два в неделю что-то такое печатает. На Новый год откройте tut.by — про Бабарико большая статья, про Тихановскую — две строчки, Сергея вообще не вспомнили. Ну что это, блин, такое.
«НН»: А кем вы были до того, как попали в политику?
ВВ: Ну… Просто обычный человек, который занимался своей работой. Фотографом я был.
«НН»: Родом из Минска?
ВВ: Не хочу подставлять свою семью, поэтому не скажу. Из Беларуси я. Не хочу, чтобы к моей семье цеплялись. Есть же и друзья и недруги. Проживал в Минске.
«НН»: После того как штабы объединились, вы чем-нибудь там занимались?
ВВ: В последний день сбора подписей у меня была повестка в милицию. Я сдал подписи 18 июня, а на следующий день в 10:00 в Горках у меня был вызов в милицию. Я выехал на нейтралку Беларуси и Украины и вернулся в Беларусь, чтобы потом две недели сидеть на карантине. Зачем я это делал? Чтобы меня не трогали. Но потом меня снова начали дергать — я понял, что это капут и с меня не слезут. Поэтому уехал в Украину.
«НН»: А в чем это проявлялось?
ВВ: Посмотрите, на «Весне», опубликовано, что в Горках… Наверное, в Горках — у меня уже города путаются, столько всего объехали — там на сборе подписей на парковке милиционер задел меня бампером, а они мне начали говорить, что ничего такого не было и начали мне вешать лжесвидетельство.
«НН»: Когда вы уехали окончательно в Украину?
ВВ: Через несколько дней после окончания карантина в июле. Там начал помогать по телефонам нашим людям организовывать митинги. В Украине помогал беженцам, перевозил людей на машине в Чернигов, Киев, Львов. Они переходят границу, а их нахожу и отвожу, куда надо.
«НН»: Что значит переходят границу? Это было нелегально?
ВВ: Нет, легально, конечно. Кого-то прессовали, но не было подписки о невыезде, — а я уже на другой стороне ждал его. Тьфу-тьфу-тьфу, все, кого я встречал, прошли границу. Я встречал детей вместе с бабушкой Коноваловой и Макса Моррисона с «Радио-97» тоже я встречал.
«НН»: Вас не задело, что в штабе Тихановской люди из первой команды оказались чуть ли не заднем плане? Почему так произошло?
ВВ: Я об этом всегда говорил, что меня задевало. Многие люди оставили ради этого свои работы (или сами уволились или их уволили).
Мы первые, кто вышел. Другие еще сидели на диванах, но нас по чуть-чуть выживали из штаба. И на данный момент в штабе Светланы Тихановской вообще, кажется, нет ни одного человека, который бы собирал за нее подписи. Все были отстранены. Это неправильно.
«НН»: Когда следили за выборами из Украины, то надеялись на перемены?
ВВ: Всегда есть надежда на перемены, когда ты веришь в лучшее для своей страны.
«НН»: Какие были ошибки в работе? Почему победу одержать не удалось?
ВВ: Вы задаете такой вопрос человеку, который занимается самокопанием. Я вижу определенные ошибки даже в своих действиях. Если бы меня не выкурили тогда из страны, то вряд ли бы вся эта шушара подступилась в штаб. Я бы костьми лег, чтобы этого не произошло. Как только я уехал, я постоянно звонил, спрашивал, что происходит.
Я не понимал эту тридцатку доверенных лиц, большая часть их даже не провела ни одного митинга. Простите, но там некоторые выступали за Павла Спирина [чтобы он вошел в число 30 доверенных лиц] (блогер, сейчас он приговорен к 3 годам колонии. — «НН»), так он ничего не провел! Это главная задача — провести как можно больше митингов. Если ты ни одного митинга не провел, то кто ты? Масловский (блогер, сейчас в Украине. — «НН») кичится, что он доверенное лицо Тихановской, а провел один-два митинга. А Антонина Коновалова — восемь-десять.
О чем речь? Двадцать дней было, а они ничего не организовали. Я сужу по поступкам, а поступки такие. Ты можешь тысячу раз быть хорошим, но работай как все. Почему я выступил против переговоров. Потому что мне не объяснили, как я голосую, за кого я голосую и для чего я голосую на этом «Голосе». Переговоры с кем, что там будет обсуждаться и почему? Я многое понимаю, но не было даже концепции представлено.
«НН»: Как вы познакомились с Максом с «Радио-97»?
ВВ: Встретил его при пересечении границы в Украине. Меня об этом попросила Татьяна Мартынова (блогер, в прошлом сотрудница ОНТ, живет в Украине. — «НН»), я поехал. До этого были незнакомы.
«НН»: Он был у Тихановской в команде?
ВВ: Нет.
«НН»: А у кого?
ВВ: Нигде.
«НН»: Подружились?
ВВ: Да. Ему нужна была помощь, я завез в Черниговский дом человека, познакомил с ребятами оттуда. Он ведущий радио. В Чернигове ему оказали помощь, оттуда вел радиопрограммы, ютуб организовали уже позднее, 10 октября 2020 года. Уже не помню, было ли это из Украины, или уже из Польши. У меня истекал срок пребывания в Украине. Потом перетянул всех в Польшу.
«НН»: Как раскрутились?
ВВ: Долго и упорно. В октябре—декабре было мало подписчиков.
В январе я позвонил Евгению Бычковскому, познакомился с ним еще на этапе сбора подписей, так как белорусские блогеры не хотели публиковать обращение Оли Павловой к военным, и я стал писать блогерам за границу, Бычковский согласился. В январе пригласил Бычковского на эфир, он своими выступлениями на канале нам помогал: когда медийная личность приходит на канал, то и люди вместе с ним.
«НН»: Вы не считаете, что Бычковский — мутный эксперт?
ВВ: Я к Жене отношусь хорошо, что бы он ни кричал. У него есть знания в плане истории революций, он много читает. У него правильно блог называется «Революция сознания». Сама манера подачи, конечно, иногда грубая.
«НН»: Это образ гопника или он такой человек?
ВВ: Такой человек, но среди того, что он говорит, много полезного и умного. Есть определенные моменты с которыми я не согласен, но часто у него здоровые мысли.
«НН»: Бытует мнение, что «Радио-97» финансировалось Ольгой Карач. Это правда?
ВВ: Ольга Карач помогла с домом, когда мы приехали в Литву. Также помогла с видеомикшером. Это правда. Даже не Ольга, а ее организация «Наш дом». Не надо путать организацию и человека. Организация не может отказать, если она занимается такой помощью.
За помощью насчет аудиомикшера и компрессора мы обращались к «MediaSol» — это же часть «Байсола» «Кампания «Медиасолидарность» — отдельная инициатива, которая не входит в структуру и не является частью BySOL»). В таком случае нас и Стрижак спонсировал — так же не скажешь. Денег за работу нам никто не платил никогда, только донаты от зрителей. Ни копейки зарплат точно не было. Обидно, когда ты работаешь на революцию, а тебя в таком обвиняют. Когда мне говорят, что я работаю на кого-то, то готов в лоб дать. Никогда в жизни я ни на кого работать не буду, у меня есть свои взгляды.
«НН»: Если смотреть ваши эфиры, то складывалось впечатление, что вы сильно поддерживали Карач.
ВВ: Я обращался во многие фонды. Ни один польский фонд, в который я обращался, мне не ответил.
А помогли мне «Наш дом» и MediaSol. Как я могу плохо говорить о представителе фонда, который действительно помогает людям? Никогда не говорил и про Медиасол плохого. Было плохое о Стрижаке, но причина очень простая — потому что они мне сильно подтасовывали факты: я едва не выпустил статью, в которой оклеветал бы человека. Когда я все узнал, то за голову схватился.
«НН»: Какого человека?
ВВ: Там было и про Ольгу Карач, и про Наталью Колегову. Они меня пичкали фактами, которых не существовало.
«НН«: Был еще фонд «Погоня», который указывался среди ваших спонсоров. Это ведь тоже что-то близкое к Карач?
ВВ: Нет, не близкое. Это отдельный фонд. Там работает наша белоруска Инга Судиловская, которая когда-то работала с Карач, но сейчас — нет. Они вместе, может, уже полгода не работают. Там много поляков, которые занимаются этим делом. Они нам помогли с оплатой квартиры. Мы в свою очередь упоминали их в эфире и закинули в описание на ютубе. Там ситуация у фонда будто бы некрасивая получилась с Косинеровыми (основатели проекта Dissident.by. — «НН»). Когда я почитал их пост, то немного ошизел.
Косинерова я лично встречал на машине в Польше и отвозил в квартиру «Погони». Квартира была в центре города, они там жили до момента постов, все это писали из той самой квартиры, и срали на головы. Написали, что их не встретили. Неправда! Я их встречал. Пока машина у меня не сломалась, то я им жрать возил. Меня просили, потому что у Инги нет своей машины. Они же веганы, я ездил по специальным магазинам за едой. Хлеба они не едят, яиц не едят, чего-то еще — тоже. Раза три-четыре я им привозил пакеты с едой.
Я не знаю, какие у них отношения с Ингой, но то, что они написали из квартиры «Погони» о нечеловеческих условиях, — бред. Это была трехкомнатная квартира с евроремонтом. Они возмутились только потому, что соседи начали ремонт, мол, это нечеловеческие условия. Понимаете? Это была подстава от Косинеровых.
«НН»: Как Макар объявился?
ВВ: Все же видели. Макар заявил о невыходе людей в день Всебелорусского собрания, а я за день до того еще сказал: «Куда вы, блин, людей тяните? Вам не хватило того количества людей, которые уехали и сели?» Выход должен быть таким, чтобы домой уже не возвращаться. У нас сошлись мнения в этом. Когда мне перекинули обращение Макара, то мы зачитали его в эфире. Смотреть на это уже не было сил, как людей кидают на штрафы, на эмиграцию, на тюрьму.
«НН»: Вы же за это и Путило критиковали?
ВВ: Да, конечно. Я с ним неоднократно искал связи, чтобы остановить такое бесчинство. Мы не должны лишаться протестного электората.
«НН»: Макар при знакомстве произвел хорошее впечатление?
ВВ: При первой встрече да. При следующих — нет.
«НН»: У ютуб-блогера Балаганова вы фактически намекаете, что Макар сам агент спецслужб или ведомый спецслужбами.
ВВ: Ведомый. Давайте разбираться. Недавно выходили ролики, как его разводил Евгений Какойта (провокатор из Гомеля — «НН»). Это не ведомый человек? Какая-то верификация должна же быть.
Я говорю то, что вижу. Вижу, как Макаром пользуются все кому не лень. Возьмем фильм «Манкурты», операция контрразведки, Макара не вели разве? Какие вопросы тогда могут быть? Это же видно всем.
«НН»: Макар работает во вред сегодня?
ВВ: Он уверен, что работает во благо, но его ведут.
«НН»: А сам он это знает?
ВВ: Не-а. Вы с военными общались когда-нибудь? Если они что-то решили для себя, то всё. Для них есть только одна точка зрения, другой не существует. Когда я только ушел с «Радио-97», то там сразу появились Макар, Латушко и Цепкало. Я сейчас не знаю, что там делается, я ушел с «Радио» и стал заниматься своим проектом. Свое мнение я не изменю, я не буду ни пророссийским, ни проевропейским. Мне понравился коммент один: мол, одни топят за объединение с Россией, другие с Европой, а белорусов никто не спрашивает.
«НН»: Макс Моррисон не похож на пророссийского человека совершенно.
ВВ: Бычковский, если отбросить матюки, много правды сказал: Макс проевропейский, а Бычковский — пророссийский. Он сказал правду, что я непрофессиональный диктор. Он подтвердил, что сейчас «Радио-97» помогает витебский бизнесмен Дмитрий Скиндеров. Я только не знал, что там каким-то боком замешана Маша Мороз (руководит «Страной для жизни», живет в Вильнюсе). Я занимался студией, ничего не знал. Если бы узнал раньше, то я бы не поехал в Литву.
«НН»: Кто сейчас Бычковский на «Радио-97»?
ВВ: Они теперь два главных редактора — Макс Моррисон и Бычковский. Конечно, он оказывает влияние на контент «Радио».
«НН»: Вы теперь в Украине?
ВВ: Да, мне здесь нравится. Начинаю проект «Осторожно, Вирус». Все хорошо. Буду вести еще исторический блог. Первый будет про Ужгородский замок. В Беларуси пока не могу по замкам поездить. Буду знакомить людей в том числе с историей Украины.
«НН»: Из всех лидеров белорусской оппозиции кого вы поддерживаете. Кто вам симпатичен?
ВВ: Никто. Я могу даже обосновать. Франак Вечёрко после выступления Тихановской у Гордона, дал интервью у Масловского, где облил украинцев грязью. Понимаете? Если бы они хотели с Украиной наладить дружеские отношения, то я этот шаг не понимаю. Украина — наш главный союзник.
«НН»: Латушко?
ВВ: Честно говорю, я скептически отношусь к людям, которые долго сидели у власти, а потом решили переметнуться. Их что-то же устраивало? К Цепкало я отношусь хорошо, но мы с ним разных взглядов, хотя как человек он хороший.
«НН»: Бабарико?
ВВ: Полностью негативное отношение. Я не пророссийский человек, не люблю того, что связано с Россией.
Есть много информации в интернете, как он отвечает про Россию, про Крым, про флаг, он плавает и уходит от ответов. Помните, когда он говорил, что законы работают? Так ябатьки говорят реально. Плюс количество денег, вброшенных на рекламу. Это же не белорусские деньги. Его рекламировали даже Фродо из «Властелина колец», Чак Норрис. Откуда такое бабло?
«НН»: Ольга Карач?
ВВ: Человек, который помог нам в трудную минуту, когда у нас была полная задница: мы могли бы быть на улице — ее организация помогла. Я очень благодарен за это.
