Андрей Почобут с женой Оксаной и дочерью Яной.
«Ко мне пришли в камеру и сказали, чтобы собирал вещи. Я думал, что будут переводить в другую камеру, но меня просто вывели за ворота тюрьмы», — сообщил Андрей Почобут.
Андрея Почобута арестовали 21 июня. Против него завели уголовное дело по статье УК 367, часть 2 — «Клевета, содержащаяся в публичном выступлении, либо в печатном или публично демонстрирующемся произведении, либо в СМИ, совершенное лицом, ранее судимым за клевету или оскорбление».
С активистом белорусских поляков, корреспондентом «Gazeta Wyborcza», в день его освобождения, 30 июня, побеседовал «Нашей Нивы»:
«Наша Нива»: Как все происходило?
Андрей Почобут:
«НН»: Надеялись на освобождение?
АП: Конечно, нет.
Мне в субботу утром предъявили обвинение по статье 367 часть 2 «Клевета на президента». Максимальный срок по ней — 5 лет тюрьмы. Плюс ко всему, если добавить предварительное заключение — два года и девять месяцев, то я был готов получить 7 лет и 9 месяцев. Немного опешил, когда услышал, что отпускают.
«НН»: Жена говорила, что Вы ожидали ареста.
АП: Да.
«НН»: Кто проводил экспертизу материалов?
АП: Проводили ее в БГУ — запомнил фамилию Мохонь, а также известный государственный идеолог Кизима.
Экспертиза оказалась еще более брутальной, чем обвинение. Отмечалось, что я не только возвел поклеп на Лукашенко, но и оскорбил, и «дискредитировал государство». Уже только этой экспертизы достаточно, чтобы меня посадить.Никакие другие доказательства не будут приниматься в расчет.
«НН»: Давление персонально на Вас или на Союз поляков всегда рассматривается как сигнал Варшаве.
АП: Трудно говорить об этом, не имею никакой информации об этой стороне дела.
«НН»: Из Варшавы уже
АП: Да, министр иностранных дел Радослав Сикорский. Хотел спросить, как я себя чувствую. Я выразил ему благодарность за поддержку.
В беседе с Сикорским говорил, что нельзя торговаться людьми, даже если этот человек я. На шантаж нельзя поддаваться.
«НН»: Арестом Вас могут подталкивать к эмиграции?
АП:
Если стоит выбор: тюрьма или эмиграция, то я выбираю тюрьму. Я здесь родился, очень привязан к этой земле.Без нее буду чувствовать себя плохо. Это мой личный выбор.
«НН»: А как вели себя милиционеры, следователи?
АП: Очень корректно. В рамках закона. Никакого давления не было. Подчеркнуто культурно, вежливо. Только недавно узнал, что сидел в одиночке просто потому, что был единственным подозреваемым в тюрьме. А по закону нужно, чтобы отдельно сидели обвиняемые, отдельно осужденные, отдельно подозреваемые. Только в четверг, когда распространился слух, что я в одиночке, ко мне посадили парня с фамилией Латушко. Нормальный парень.
«НН»: Как условия в тюрьме? Не изменились?
АП: Нет, совсем. Хотя когда попадаешь туда не в первый раз, то не все так страшно. Принесли обед — нормальная еда. Почему в первый раз она мне показалась такой плохой? (Смеется).
«НН»: Думали, что теперь будете делать?
АП: Хочу вымыться нормально (снова смеется), ведь в тюрьме нет горячей воды.
Да, я обвинен, но на мою деятельность это никак не повлияет, буду работать.